Валерия Панина - Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

Панина Валерия Совсем не Золушка! Рыська.

С добрым утром, маленькая Рысь,

Ты попала к очень добрым людям.

Здесь никто тебе не крикнет "Брысь",

Обижать тебя никто не будет...

Братец Весь полюбит навсегда,

Станет и защитой и опорой,

В добрый час попала ты сюда,

Для того, чтоб отступило горе...

Будут и подруги и друзья,

Рыцарей тебе - так целый корпус!

Чтобы люди стали как семья,

Чтобы доброты звучал бы голос...

Татьяна Резникова

> > Пролог.

Что она помнит? Солнечные пятна на коре. Зеленые кружева листвы на голубой подкладке неба. Мягкая трава под лапами. Высокий порог. Скрипучая тяжелая дверь. Полумрак. Теплый мамин бок и шершавый язык. Мамины руки. Запахи. Земли, цветов, пробежавшего зайца. Вспорхнувшей из-под самого носа противной птицы с острым клювом. Мамин смех и поцелуй в обиженный нос.

Чужой запах. Крики. Рычание. Дрожь. Страшно. Мама! Мама! Другой запах. Тяжелый. Липкий. Мама! Тяжесть. Темнота.

Голоса. Низкое ворчание. Нежные переливы. Ласковые руки. Мокро! Смех. Мокро! Тонкие пальцы гладят ушки и пузик. Щекотно! Теплая ткань. Очень щекотно! Запахи. Незнакомые. Много. Странно. Молоко! Голод! Тепло. Спать.

Маленький рысенок проснулся и принюхался. Пахло непонятно, но нестрашно.

- Ты проснулась. Проснулась, проснулась! Я слышу, как ты любопытно сопишь. Ну же, отрывай глазки!

Нежные руки тормошили, обнимали, тискали. Смех звенел, как капель. Рыська не выдержала.

На Матушку Бруни смотрели голубые глаза. Смотрели с робостью и с вызовом. Женщина рассмеялась. Рысенок на всякий случай выпустил коготки и показал зубки.

- Привет, малышка! Идем кушать!

Так началось Большое Приключение Росинты Гольди из клана Блуждающих.

Часть первая. От горшка два вершка.

Глава первая, в которой героиня все время спит.

- Ваше Высочество, полковник Лихай Торхаш.

- Ты звала меня, маленькая хозяйка? - поклон Лихо был как всегда учтив и чуть насмешлив.

- Добрых улыбок и теплых объятий, полковник! Присаживайтесь. Морса? Или, может быть, горячего вина с корицей перед ужином? Кай обещал быть сегодня пораньше.

- Маленькая хозяйка, ты трепыхаешься, как наседка при виде лиса.

Бруни рассмеялась и почти успокоилась.

- Вот, Лихай, посмотрите, - женщина сдвинула с колен складки шали и показала Торхашу спящего рысенка - Она все время рысь и все время спит. Она обернулась, только когда Вы ее принесли, ненадолго, и еще один раз вечером. Это нормально? Я и про обычных-то младенцев не слишком много знаю, а уж про таких малышей и подавно! Я делаю что-то не так?

- Спрашивать у холостяка про воспитание детей? Маленькая хозяйка...

- Лихай, не смейтесь!

Оборотень взял рысенка за шкирку и потряс не слишком нежно. Оборотничий ребенок возмутился побудкой, замурчал и даже рыкнул. Торхаш рассмеялся и поднес звереныша к лицу близко-близко, заставляя смотреть в глаза. Малышка было обвисла в руке пушистой муфточкой, но вдруг изловчилась и распрямившейся пружинкой залепила обидчику когтистую пощечину.

Лихо отпрянул, а рысенок, не переставая рычать, изловчился и вцепился коготками в держащую его руку.

Бруни сидела, прижимая руки к груди и смотрела так, будто готова в любую секунду отобрать бедное замученное дитятко у злого страшного дядьки.

- Маленькая хозяйка, с тех пор, как я познакомился с тобой, я смеюсь больше, чем за всю прошлую жизнь - Торхаш отцепил приставучую хулиганку от рукава и опять потряс - Сейчас она как будто спать не собирается.

- А как ее уговорить обернуться? Я-то думала, что она большую часть времени должна быть в человеческом облике.

- У оборотней рождаются дети. Оборачиваться они начинают, когда подрастут и понимают, как вернуться. А эта, видимо, застряла.

- Застряла?

Лихай помолчал. Лицо вдруг стало жестким, в глазах было больше зверя, чем человека.

- Я нашел их случайно. Маленькая хижина в чаще. Они жили там вдвоем - рысь-фарга с котенком. Мать... была уже мертва. Билась до последнего, защищая детеныша. Я вытащил рысенка у нее из-под брюха. Я и нашел-то их по запаху. Кровью тянуло на пол-леса.

- Это люди ... сделали? - Бруни отобрала рысенка и прижала к себе, как будто не беседовали они в теплой гостиной, а стояли на мокрой от крови траве --">