Лилия Мойшевна Хайлис - Ступеньки в небо (СИ)

Хайлис Лилия Мойшевна
Ступеньки в небо

СТУПЕНЬКИ В НЕБО

РОМАН

Пролог

- Садитесь.

Зинаида произносит это слово всегда одинаково. Как будто срываются с крыши, больно ударяя по голове, ледяные сосульки. Глаза у нашей классной руководительницы тоже как ледяные сосульки: замороженные, прозрачные, пустые.

Только чересчур подозрительные бабушки оборачиваются назад для того, чтобы сесть. Девочкам же, тем более детям моего возраста, излишняя осторожность должна претить. К тому же я знаю: там стул. Это известно мне совершенно точно, потому что только-только, полсекунды назад, мои ноги прикасались к этому стулу. Вот сейчас я нащупаю его, вот-вот, ещё чуть-чуть. Мой корпус опускается глубже, спина проваливается в пустоту, ноги не удерживают равновесия...

Хохот.

Смеются все. Смеётся дисциплинированная Валя, и справедливая Света, и бледная Маша, и горделивая Лиля, и некрасивая Галя. На мальчишек я стараюсь не смотреть. И так, не глядя, знаю: им невероятно весело. Каждой клеткой своей кожи я слышу смех.

Я лежу перед всеми на полу в неловкой позе, с согнутыми в коленях ногами. Произошло непоправимое. Нет, вовсе не то, что я упала, это-то ладно. Страшно другое: во время падения задралась юбка. А задравшись, открыла всему классу мою самую интимную, самую постыдную тайну: вылинявшие трикотажные штанишки, длинные, на резинках, жутковатого, не то сиреневого, не то синего цвета. Моя мама почему-то называет такие красивым словом "трико", хотя, честное слово, к цирку мои "трико" никакого отношения не имеют.

У всех девочек в нашем классе одежда импортная. И белье тоже. Во всяком случае, так они говорят, закатывая от восхищения глаза. У Вали папа товаровед, у Маши - парикмахер, у Светы - директор техникума, у Лили мама на кассе в ресторане... Все дети в нашем классе из богатых семей.

А у некрасивой Гали папа вообще - шишка. Я даже толком не знаю, кем он работает, знаю только: большой человек. Ее мама всегда крутится в школе, вмешивается буквально во все. Даже учителям делает замечания, каковые полагается выслушивать безропотно, с вежливым наклоном головы... А язык у этой всезнайки безграмотный, деревенский, с сильным акцентом. Дочку свою она зовет не Галя, а Хала.

Только не обычное, как говорят, вроде бы невзначай, такое приглушенное "Х", а звонкое, будто пытались сказать "Г", но что-то там произошло с гландами и в результате "Г" не получилось, а выскочило вот это самое громкое "Х"...

Я однажды тоже попробовала. Пришла, как всегда, в школу мама некрасивой Гали, налетела вдруг на меня и спрашивает: а хде Хала? Из вежливости, чтобы не показать, что нашу семью от такого языка коробит, я ответила с таким же произношением: "Хала? Хде-то у стенхазеты". Звонкое "Х" я честно старалась выговаривать изо всех сил и, мне кажется, получилось очень похоже, но эта тетка, по-моему, не оценила: посмотрела на меня как-то странно... Я даже подумала, что она почему-то обиделась.

Может быть, это такое специальное правило произношения только для больших людей? Звучит, на мой взгляд, ужасно, да только меня не спросили...

Лично мне хвастать нечем: моя мама - учительница. Это означает, в первую очередь: ничего импортного. Во-первых, достать невозможно, во-вторых, нет денег. В-третьих, денег нет никогда. Денег нет катастрофически. Мне даже в голову не приходит что-нибудь просить у мамы, которая постоянно ломает голову на вопросом, у кого занять до зарплаты, и кому отдать первому. Я знаю, мы с мамой бедные. Я привыкла к тому, что моя одежда самая уродливая в классе... Впрочем, под стать мне самой.

Я привыкла к нашей нужде, и к тому, что мы с мамой живем в крохотной однокомнатной квартире. Все равно к нам не ходят гости, если не считать тети Муси, которая недавно умерла, а раньше, пока была еще жива, все равно заходила очень редко. Моя мама не любит гостей. Ее тоже не любят. Даже с собственной сестрой она не ладила: та была против чего-то там, за что, видите ли, стояла моя мама. Зато на похоронах она рыдала, как сумасшедшая. Скажете, ей Мусю было жалко? Как бы не так. Больше всего она сокрушалась, что теперь осталась совсем одна.

Так и есть. Мы отверженные. Как прокаженные в средние века. К нам не прикасаются. В Индии таких, как мы, называют париями. Мы парии, только по-русски.

Все вечера мы просиживаем в нашей единственной комнатушке вдвоем, друг перед другом. Я не --">