Вероника Евгеньевна Иванова - На полпути к себе

Вероника Иванова На полпути к себе

С БЛАГОДАРНОСТЬЮ

Моему отцу, который научил меня разжигать Очаг Познания

Казалось, жизни ход отлажен —

Знакомы скучные пути,

Но грянул гром: пришлось идти

Искать нелепую пропажу.

Безделица. Пустяк. Игрушка.

Покрытый пылью древний хлам.

Давно остывшая зола,

Но… Без неё темно и душно.

Я потерял себя. Так странно…

Растяпа! Но — когда и где?

Кто незаметно завладел

Клочком никчёмного тумана?

Ищу. Надеюсь, не напрасно.

И начинаю понимать,

Что отражения печать

В стеклянной мгле — всего лишь маска.

Где я? Вдали? А может, рядом?

Ту тень, к которой я привык,

Мне возвращают каждый миг,

Как зеркало, чужие взгляды.

Я соберу свои потери.

Когда-нибудь… Вопрос — когда:

Мгновенья сложатся в года,

И… Сколько глаз за каждой дверью!

Вернул пропажу? Не успел?

Часы отсчитывают встречи.

Дорога ждёт. Мой поиск вечен:

Я лишь на полпути к себе.^[1]

Часть первая Острые уши

Хрусть. Хрусть. Хрусть. Свежевыпавший снег хрустит под ногами — это доктор шлёпает из одной дворовой пристройки в другую. И за каким фрэллом его понесло, спрашивается? Погода-то вовсе не для прогулок — сыро и зябко. Подумать только, ещё полтора месяца назад солнышко так пригревало спину, что хотелось снять с себя всё лишнее, а сейчас… Впрочем, недавно посетившие дом Гизариуса сельские старожилы, беседу которых я имел мучение слышать, степенно заявляли, что осень вполне… осенняя. То есть раз в десятилетие или чуть реже случаются ранние заморозки. Ну снежок выпал — ну и что? К полудню растает! Впрочем, в справедливости последнего предположения я сомневался — небо было хмурым с самого рассвета, а ветер даже и не думал дуть. Так что белая крупа, основательно припорошившая двор, не исчезнет не только до обеда, но и… Хотя зарекаться не буду: с доктора станется выгнать меня на свежий воздух и заставить убирать снег. Ой, кажется, он собирается посмотреть сюда…

Я со всей возможной скоростью захлопнул окно, беспочвенно надеясь, что стук не привлечёт внимания. Потому что если дядя Гиззи поймёт, насколько моё состояние пришло в норму… Свободных минуток не будет.

Вы спрашиваете, кто такой дядя Гиззи? Лекарь. Хороший. Да и человек неплохой. Если не считать некоторого пристрастия к выпивке… Впрочем, как особа искушённая в вопросах сохранения здоровья, свою и чужую меру знает чётко и вовсю старается соблюдать. К неудовольствию тех, кто этой самой меры придерживаться не желает…

Итак, с первым вопросом разобрались. А теперь вы наверняка хотите узнать, с кем ведёте беседу? Хотите? Нет? Всё равно узнаете. Правда, объяснять будет сложновато, но… Обо всём по порядку.

Жил под лунами этого мира… я. Добра не нажил (что вовсе неудивительно), зато и зла не творил (что как раз странно — при моём-то таланте всё портить). Жил себе тихо и мирно… Правда, кто-нибудь сравнил бы мою тогдашнюю жизнь с прозябанием на кочке посреди болота. Ну и что? Была кочка — любимая, до последней травиночки изученная и тщательно обихаживаемая. Была… Пока меня не попросили с этой самой кочки убраться. Да-да, прямо так и сказали: пошёл вон. За дальнейшей ненадобностью. И охотно рассказали, почему я стал не нужен. Разве что маршрут движения не указали…

В общем, расплевались мы, хотя и работали оба на благо некоего южного купца, носящего достойное имя Заффани из рода иль-Руади. Расплевались, и, поскольку мой обидчик одновременно являлся и моим начальником, оставалось только отправиться восвояси. Что я и сделал, находясь в несколько расстроенном состоянии, потому что погряз в заблуждении касательно того, что между мной и Сахимом отношения сложились не только деловые, но и дружеские… Из города размолвки Дулэма я двинулся на север и…

Не надо было заходить в тот трактир. Не надо было в нём задерживаться. И уж тем более не надо было обращать внимание на --">