Людмила Гусарова - Лабиринт тьмы

Лабиринт тьмы

Предыстория.

1. Медина

Ночью была сильная гроза. С вечера небо заволокло тучами, сквозь них пробивались молнии. Сакхр лежал, прислушиваясь к вою ветра за хижиной и сердитому разговору разбушевавшихся волн.

— Надо рано утром сходить к морю, в такую бурю к берегу может что-то прибить, — думал он.

К утру погода прояснилась. Сакхр спускаясь по крутой тропинке вниз, удивлялся ясному небу, спокойному морю. Он стал медленно идти по берегу, внимательно всматриваясь в то, что вынесли волны. Ничего стоящего внимания не было. Лежали водоросли, несколько больших ракушек, какие-то щепки, обломки досок. Сев в лодку, он раздумывал куда плыть. Душа тянула в сторону камней. — Ладно, плыву туда.

Обогнув мыс, Сакхр увидел сверкающую жёлтую точку, качающуюся недалеко в море. Налегая на вёсла, он вскоре преодолел расстояние и увидел девушку лет шестнадцати, лежащую на длинной доске, на которой был вырезан трезубец Нептуна. На ней было дорогое атласное платье яркого жёлтого цвета, необычного покроя, всё усыпанное драгоценными камнями, которые поблёскивали на солнце разными цветами радуги. Утончённые черты лица заострились и казались безжизненными.

— Такая необычная красота и мертва, — подумал рыбак, всматриваясь в лицо девушки. Наклонившись, Сакхр уловил еле слышное дыхание: — Жива! — с облегчением произнёс он.

Сакхр попытался поднять девушку, но она так крепко вцепилась руками в доску, что он с большим трудом смог разогнуть её скрюченные пальцы. Перенеся девушку к себе в лодку, смочил водой её потресканные губы.

— Так, надо быстрей домой, может быть её еще можно спасти. Как раз и Мари возвратится с детьми от гостей, — бормотал озабоченно рыбак.

Накрыв девушку сетью, он двинулся в обратный путь. Ему везло, на обрывистом берегу никого не было.

— Вот и прекрасно, никто ничего не увидит, — обрадованно подумал он.

Внеся девчушку в хижину, он положил её на лавку, снял платье, завернул в дерюгу и спрятал в расщелине, отцепив предварительно несколько драгоценных камушков.

Вытянутое тело девушки в лёгкой сорочке лежало неподвижно.

— Лишь бы не умерла! Ты такая же как моя скромница — дочь Афифа.

Одев девушку в платье дочери, накрыв лоскутным одеялом, он вышел во двор, и вовремя. Со стороны поселения показалась его семья: Мари и трое детей, старший сын Адиль, дочь Афифа, и малыш Назыф.

— Мари! Тут такое дело: море подарило нам еще одну дочь. Правда не знаю, жилец она или нет. На ней была нить с драгоценными камнями. Я обменяю камушки на деньги, и мы сможем, если ты захочешь, переехать в поселение.

— Нет, Сакхр, я уже привыкла к жизни на берегу, да и детям здесь привольнее. Милая, пойдём посмотрим, чем можно помочь нашей гостье. А ты, Адиль, поиграй с братом.

Войдя внутрь, Мари осмотрела девчушку.

— Она слишком долго была в море. Если её тело справится, душа вернётся к ней, нет — она умрёт, — обернувшись к мужу, печально сказала Мари.

— Афифа, разведи огонь, надо сварить настойку и протереть ею девушку.

— Знаешь, Мари, море принесло и необыкновенную доску, такие деревья у нас не растут, она очень лёгкая. Посмотри внимательно на девушку. Она необычна. Цвет кожи, волосы, разрез глаз, руки… Девушка из другой страны, я бы сказал, очень далёкой, — у него чуть не вырвалось, — из другого мира.

Настойка была готова. Мари несколько раз протёрла ею девушку, вливая жизненные силы в ослабевший организм.

— Надо вынести её под навес, пусть дышит свежим морским воздухом.

— Хорошо, дорогая.

Сакхр поднял, лёгкую как пушинка, девушку и вынес на улицу, положив на лавку под навес.

Адиль, увидев девушку, побледнел, и чтобы никто не заметил его взволнованности, быстро опустил голову.

— Именно эта девушка снилась мне несколько дней подряд, прося о помощи, — подумал, в смятении, он.

Под навесом, дети, окружив девушку, стали горячо молиться, хотя никто об этом их не просил.

— Надо же, детская молитва сильна, может девчушка и очнётся, — прошептала мужу Мари.

Несколько дней девушка лежала без движения, но дыхание её постепенно выравнивалось. Возле неё постоянно сидел Адиль, держа её за руку и что-то шепча умоляющим голосом.

Утром четвёртого дня девушка, застонав, открыла глаза. Глянув, на Адиля, склонившегося над ней, пришла в ужас.

— Этого не может быть, тебя --">