Олег Никольский - Семена Распада. Том I (СИ)

право.

— Что же это?! Безумие!.. Фаир, фаир, как же так?! Какие Seliri?! Какой ещё враг?! — неслось отовсюду.

Меалон посмотрел на жреца, единственного сохранившего спокойствие, служитель степенно кивнул. «Да, этого хочет Светоносный», — читалось в его пепельных глазах.

И хранитель ключей приказал:

«Я вижу, верным сынам Каинен не хватает твёрдости духа, тум, — обратился он к служителю Светлого Бога. — Прошу вас, прочтите молитву — заставьте их вспомнить свой долг».

Старик поднялся на помост, окинул строй суровым взором и возгласил, силой голоса превосходя рёв боевого рога:

— Lime-Kaedir! Saemora iri`eme! Iri lituri de`em! Iri geanuri ciuris ley de`em. Hettonora Kainen vo iriehi`ete lindaihi!* — На мгновение застава озарилась светом, словно исчезнувшее за краем мира солнце возродилось в тщедушном теле жреца. И свет сей испепелял сомнения и робость, разгонял хлад ночи и внушал надежду.

*Светоносный! Приказывай нам! Мы славим тебя! Мы мечтаем умереть за тебя! Повелевай нашими душами, Каинен! (Serch Terea — Язык Богов).

«Да, Бог с нами! Он не оставит нас! Мы выстоим и победим!» — говорили теперь лица воинов, осенённые касанием небесной длани. Так совершилось Чудо Преображения. Каинен остался бы доволен: дарованные жрецам крупицы силы возвращались к нему неизменной сторицей.

Ни один крик более не смел возражать Меалону, ему оставалось только приказывать. Трудно описать ту бурю чувств, что захлестнула опального рыцаря, но главенствовал в ней восторг. Упоение мгновением. Собственной значимостью. Близостью к Богу.

От него и лишь от него зависело то, как империя встретит неизвестную опасность, окажется ли предупреждена, многие ли сбережёт жизни… Однако хранитель ключей не мог позволить себе насладиться этим ощущением, ибо стремительно истекало отпущенное ему время.

Меалон распорядился вывести из конюшен всех лошадей. Лучших он отдал паре гонцов. Один направился к переправе через реку Найэх, дабы доставить тревожную весть в столицу, второй же с просьбой о помощи к ближайшему замку.

Следом за ними через южные ворота выехали обозные телеги, увозя прочь таможенников и большую часть складских ценностей — надвигающийся враг архэтского богатства получить не должен.

Рыцарь лично отпер оружейную палату, и ратники наконец получили топоры, шестопёры и копья, а также щиты и шлемы. Вооружённые тесаками и кинжалами десятники надели броню из нашитых на вываренную кожу юсфитовых чешуй. Меалона тоже ждал его доспех. Последний раз он облачался в него на прошлогоднем смотре, но ржавь так и не тронула цеттиновых пластин. В былые годы славы и богатства эту великолепную броню сковал ему личный оружейник тонхэта в Тирэндоре. Увы, но скорая опала не дала Меалону опробовать её в бою.

Хранителю ключей оруженосец не полагался, а просить помощи у воинов не позволяла гордость, и потому рыцарь принялся за тяжкое дело сам. Нагрудник славно лёг поверх стёганки и кольчуги, но ремни, скреплявшие его, с трудом поддавались замёрзшим пальцам. Когда же упорство одержало верх, настал черёд наручей, поножей и кольчужных рукавиц.

— Стрелков разместите на башнях и стене, — отдавал Меалон распоряжения десятникам, натягивая на голову подшлемник из серого войлока, — и чтоб на троих хоть один щитоносец был, поняли, куньи дети?

Под утвердительный отклик фаир надел шлем, округлый с носовой стрелкой и ребристыми выступами по бокам.

— Булавщиков и людей с топорами под стену, копейщиков расположить у ворот, — продолжал он, завязывая на подбородке ремешки. — Пяток добрых ратников пусть охраняют жреца: служитель света — наша главная надежда. Исполнять!

Внезапно грянул боевой рог, отчаянно и жутко. И тут же сорвался на затихающий жалобный вой.

Десятники кинулись прочь из оружейной, Меалон, с усилием поднявшись, за ними. Ратная выучка помогла обуздать страх и растерянность, все чувства рыцаря обострились до предела, куда-то отступили холод и уже ставшая непривычной тяжесть брони. Их место занял свет, великий, праведный и неугасимый. Elarehem, Kainen! Horduris va-irtu!*

*Спасибо, Каинен! Сразимся вместе! (ST)

Но на площади властвовали мороз, смятение и мрак. Бесчисленные крылатые тени терзали стражей. Набрасывались, разобщали, вовлекали в бешеный гибельный танец. Всем завладело безумие. Воины рубили пустоту, щитоносцы не находили спасения за щитами, а стрелки роняли луки и падали следом, не успев дотянуться --">