Лорд Дансени - Чудесное окно

Лорд Дансени Чудесное окно

Старика в восточной одежде вели полицейские, и это привлекло к нему и к пакету в его руках внимание м-ра Сладдена, который зарабатывал средства к существованию в торговом центре господ Мергина и Чатера, то есть в их учреждении.

М-р Сладден имел репутацию самого глупого юноши в их бизнесе; малейший намек на романтику – просто намек! – уводил его взгляд куда-то вдаль, как будто стены торгового центра были сотканы из кружев, а сам Лондон был только мифом. Это, естественно, мешало ему проявлять должное внимание к клиентам.

Самого факта, что грязный лист бумаги, в который был завернут пакет старика, покрыт вязью арабского письма, оказалось вполне достаточно, чтобы подать м-ру Сладдену романтичную идею, и он наблюдал, пока небольшая толпа не уменьшилась; незнакомец остановился у обочины, развернул свой пакет и приготовился продать вещь, которая была внутри. Это было небольшое окно из старой древесины с маленьким стеклом по центру; окно было немного больше фута в ширину и около двух футов в длину. М-р Сладден никогда прежде не видел, чтобы окно продавали на улице, так что он спросил о цене.

«Его цена – все, чем Вы обладаете», сказал старик.

«Где Вы взяли это?» – сказал м-р Сладден, поскольку это было странное окно.

«Я отдал все, чем обладал, за эту вещь на улицах Багдада».

«У вас было что отдать?» – спросил м-р Сладден.

«У меня было все, чего я хотел», – прозвучало в ответ, – «кроме этого окна».

«Это, должно быть, хорошее окно», – сказал молодой человек.

«Это – волшебное окно», – отвечал старик.

«У меня только десять шиллингов с собой, но дома еще есть пятнадцать и шесть».

Старик некоторое время размышлял.

«Тогда двадцать пять и шесть пенсов – это и есть цена окна», – сказал он.

Как только сделка состоялась и десять шиллингов были уплачены, а странный старик пришел за оставшимися деньгами и собрался приладить волшебное окно в единственной комнате покупателя, в голову м-ра Сладдена пришла мысль, что ему не нужно окно. Но они были уже в дверях дома, в котором он снимал комнату, и объяснения несколько запоздали.

Незнакомец потребовал оставить его одного, пока он установит окно, так что м-р Сладден остался за дверью на верху короткого пролета скрипучей лестницы. Он не услышал никакого стука.

И вот странный старик вышел – в выцветшей желтой одежде, с большой бородой, с глазами, устремленными вдаль. «Все закончено», сказал он и расстался с молодым человеком. Остался ли он как осколок иного цвета и времени в Лондоне, или возвратился снова в Багдад, в какие темные руки попали его «двадцать пять и шесть» – всего этого м-р Сладден никогда не узнал.

М-р Сладден вошел в пустую комнату, в которой спал и проводил все свободные часы между закрытием и открытием торгового дома господ Мергина и Чатера. Для пенатов столь темной комнаты его опрятный сюртук, должно быть, был источником непрерывного удивления. М-р Сладден снял его и тщательно свернул; окно старика висело на стене довольно высоко. До сих пор на той стене не было никакого окна и вообще никакого украшения, кроме маленького буфета, так что, когда м-р Сладден ловко снял сюртук, то сразу же выглянул в свое новое окно. Раньше там был его буфет, в котором он хранил его чайную посуду: вся она теперь стояла на столе. Когда м-р Сладден поглядел в новое окно, был поздний летний вечер; бабочки некоторое время назад сложили крылышки, хотя летучие мыши еще не поднялись в воздух – но это был Лондон: магазины были закрыты и уличные фонари еще не зажглись.

М-р Сладден протер глаза, затем протер окно, и тем не менее он видел сверкающее синее небо, и далеко, далеко внизу, так что ни звук, ни дым из печных труб не поднимались вверх, находился средневековый город с башнями; коричневые крыши и мощеные улицы, и затем белые стены и фундаменты, и вокруг них яркие зеленые поля и крошечные ручейки. На башнях стояли лучники, и на стенах были копьеносцы, и время от времени фургон проезжал по какой-нибудь старинной улице и громыхал через ворота и наружу, а иногда повозка подъезжала к городу из тумана, который расползался вечером по полям. Иногда люди высовывали головы из решетчатых окон, иногда какой-то праздный трубадур, казалось, пел, и никто никуда не спешил и никто ни о чем не беспокоился.

Хотя расстояние было огромным, головокружительным, а м-р Сладден оказался куда выше города, выше, чем любая горгулья на куполе собора, но все же --">