(яблочный принц) - Книги и короли (СИ)

финансовой поддержке бумаги безукоризненно точно скопируют за одну ночь.

— Хотел бы я знать, кому принадлежит тот тайник, что наш наниматель побоялся открывать его сам… Знал бы он еще, как мы примемся за дело, — маг сдержанно рассмеялся.

Остальные подхватили его смех. Действительно, на первый взгляд, самое идиотское, что можно было сделать в такой ситуации, на деле послужило отличным ее решением: кто не обратит внимание, если на одной из главных площадей столицы четверо типов в ночной тиши и темноте будут, старательно скрываясь, открывать твой тайник? А компания придурков, средь бела дня опрокинувших памятник на глазах у улюлюкающей толпы? Вот то-то же!..

*

Маг устроился на крыльце храмовой лавки, выходящем в узенький внутренний дворик. Пара подгнивших досок проседали даже под худым колдуном, а Мигель, когда проходил, вообще провалился по щиколотку и долго ругался, прыгая на одной ноге и вытряхивая трухлявые щепки из сапога. Теперь они с Хьюго картинно и показательно-медленно рубились на парных клинках наемника, то и дело демонстративно спотыкаясь на ровном месте и едва не падая носом в песок. Смешно это было четверть часа назад, а сейчас Юджину надоело смотреть на творимое безобразие, и огненный маг обернулся внутрь лавки. В полутьме перед прилавком маячила фигура в темном балахоне, и доносился писклявый голос молодого монаха-торговца. Тот восклицал все громче и истеричнее, порой переходя на крик — долго выдерживать ворчание и въедливые комментарии Эва неподготовленный человек не способен, а если клирик брался торговаться или пояснять единоверцу, где допущены ошибки в распределении ученых книг по полкам с табличками… Монаха за прилавком можно было только пожалеть.

Наконец Эверарду это надоело. Он уплатил полторы серебряные монеты за пухлый томик без названия на потертой обложке и передал через прилавок несколько сложенных карт, которые квартет тщательно отобрал часом ранее из общей стопки. Вот эти-то бумаги и их отличные копии, практически неотличимые от оригинала, клирик и собирался забрать на следующий день. Другое дело, что сделать это было в принципе невозможно, и монах-торговец прекрасно это понимал — ну что ж, пусть хотя б постарается, авось что путное выйдет, тогда и какое-нибудь, скажем, рекомендательное письмецо вдруг придет, в поощрение… Коротко усмехнувшись из-под капюшона, Эв кивнул друзьям, мол, уходим.

Наемник и вор тут же убрали мечи в ножны и, к немалому облегчению разнервничавшегося сверх всякой меры продавца, поспешили за ним. Маг, всего на пару лет младше замершего торговца, легко, по-кошачьи поднялся с низких ступеней крылечка и, пройдя лавку насквозь, тактично и с легким снисходительным поклоном прикрыл за собой дверь. И четверка путников растворилась в толпе.

Городская жизнь бурлила все так же, как и день, и год назад. Теперь, когда юный король не отдавал предпочтения ни магам, ни монахам, эти две противоположные группы стали мирно существовать друг с другом. Мелкие неурядицы, конечно, иногда случались, но подружить враждующих служителей никто не пытался, лишь бы жили спокойно по соседству. Так и получилось. Совсем недалеко от храма святого Мартиноса, через две улицы, взобравшись на приставную лесенку, какой-то маг как раз заканчивал вывеску над готовой открыться колдовской лавкой. С квартетом поравнялась группа монахов. Проходя мимо лавки, те дружно прикрыли лица от едкого запаха краски, но даже не прервали своего разговора.

Квартет свернул с оживленной улицы, ведущей к набережной, на улочку потише. Торговые кварталы остались позади, толпа поредела и стала просто людьми, занятыми своими делами.

— Ну, куда теперь двинем?

Файтер пожал здоровым плечом и раздраженно дернул сползшую во время недо-фехтования повязку.

— Ну, что вам там еще нужно?

Путники переглянулись и пожали плечами. На что наемник удовлетворенно провозгласил:

— Ну, а раз закончили, то теперь — отдыхать!

И за непринужденной беседой друзья все дальше удалялись от оживленного центра города. На чердак мага им незачем было возвращаться — делать там сейчас, пока не получены копии карт, было решительно нечего, только пылью дышать, да и время наступило трапезное. Квартет направлялся к постоялому двору.