Терри Пратчетт - Цикл Плоский Мир-2.Компиляция. Книги 1-19(21-39)

говорили о Клатче.

Почти сто лет Анк-Морпорк пребывал в состоянии мира, ну, или, по крайней мере, не-войны, с Клатчем. Как-никак, они ведь были соседями, а с соседом лучше не ссориться.

Сосед… ха! Что именно стоит за этим словом? Любой стражник может много чего порассказать о поведении соседей. И законники тоже, в особенности те, что побогаче. Для них, к примеру, слово «сосед» обозначает человека, готового полжизни судиться из-за двухдюймовой полоски земли. Люди годами живут бок о бок, по дороге на работу приветствуют друг друга дружеским кивком, а потом случается какая-нибудь ерунда — и вот уже у кого-то из спины торчат садовые вилы.

Так и тут. Стоило вынырнуть из пучины обломку скалы, как кругом сразу принялись спускать собак на Клатч.

— Ааграгаах… — скорбно изрек Детрит.

— Совершенно с тобой согласен. Только, пожалуйста, осторожнее, ты мне все сапоги заплевал, — попросил Ваймс.

— Это типа, — Детрит взмахнул гигантской лапой, — ну, такая штука, которая вот сюда приходит. — И он гулко похлопал себя по мощному заду. — Ааграгаах. Ну, типа… Сначала ты видишь маленькие камушки, они катятся и катятся, и ты вдруг понимаешь, что вот-вот прямо тебе на башку сойдет огромный оползень, но бежать уже поздно. В общем, эта твоя понималка и есть ааграгаах.

Некоторое время Ваймс размышлял, безмолвно шевеля губами, точь-в-точь как Детрит.

— Ты, наверное, говоришь о предчувствии? — догадался наконец он.

— Угу.

— Забавно звучит по-тролльи. Интересно, почему вы так это назвали?

Детрит пожал плечами:

— Может, потому, что именно так ты орешь, когда тебе в заднее место врезается тысячетонная глыба?

— Предчувствие… — Ваймс потер подбородок. — Ну да. У меня-то этих предчувствий хоть отбавляй…

«Оползни и лавины… — подумал он. — Все тихо, мирно, красиво, кругом падают снежинки, легкие как перышко, — и вдруг вся гора начинает ползти на тебя…»

Детрит лукаво покосился на Ваймса.

— Я слышал, некоторые говорят, мол, ты тупой, как Детрит, — проговорил он. — Но я-то завсегда сумею определить, откуда ветер дует.

Ваймс посмотрел на своего сержанта с внезапным уважением.

— И откуда же он сейчас дует?

Тролль многозначительно постучал по шлему.

— Все элемвентарно, — сказал он. — Видите, сэр, наверху всякие петушки, дракончики, другие зверюшки? И еще этот бедняга, ну, что на крыше у Гильдии Воров? Надо ж только на них глянуть — они все и укажут. Ума не приложу, и откуда они это знают…

Ваймс слегка расслабился. Для тролля Детрит был не так уж и глуп, по уровню интеллекта он находился где-то посредине между каракатицей и канатоходцем, зато на него всегда можно было положиться в одном: Детрит никогда не усомнится в целесообразности твоего приказа.

Детрит подмигнул.

— А еще мне это напоминает те времена, когда берешь дубину побольше и идешь вместе со всеми слушать рассказ о том, как дедушка еще тролленком бил проклятых гномов, — жизнерадостно сообщил Детрит. — Что-то такое носится в воздухе, а, сэр?

— М-м… да, пожалуй… — протянул Ваймс.

Сверху захлопало. Ваймс вздохнул.

Сообщение. С почтовым голубем.

Перепробовали уже все средства. Задействовали драконов — они взрывались в воздухе; бесенята имели привычку жрать письма; да и задумка с масляными семафорными шлемами тоже не удалась — на ветру огоньки гасли. Но в один прекрасный день капрал Задранец подметила, что анк-морпоркские голуби в результате многовекового гнета со стороны городских горгулий достигли необычайных интеллектуальных высот и стали гораздо умнее своих собратьев, обитателей спокойных мест. Впрочем, не особо выдающееся достижение — бахрома, появляющаяся на отсыревшем старом хлебе, как правило, и то более разумна, чем большинство голубей.

Ваймс вынул из кармана горстку кукурузных зерен. Голубь, послушно исполняя то, чему его так тщательно обучали, сел командору на плечо. И, послушно исполняя зов природы, мгновенно облегчился.

— И все равно, — пробормотал Ваймс, разворачивая записку, — надо бы придумать что-нибудь получше. Каждый раз, когда мы посылаем сообщение констеблю Водослею, он сжирает посланца вместе с письмом.

— На то они и горгульи, — резонно заметил Детрит.

— О, — произнес Ваймс. — Его светлость желает моего присутствия. Как это мило со стороны его светлости.

Лорд Витинари внимательно глядел на выступающего. Он не раз подмечал, что практически --">