(Daetron) - Касаясь небес (СИ)

class="book">Грод тоскливо посмотрел в окно. Ему не хотелось верить, что он рождён кому-то служить. Перспектива умереть в Яме, выкапывая мелкий самородок для очерёдного бургомистра его не согревала. «Ну уж дудки» — думалось ему — «И наверняка что этот Мелькор, что Саурон, мало чем от людей отличались. Отправили бы тоже дробить скалу до смерти, да и требовали бы благодарности за такую честь.»

— Ба. Я могу остаться у тебя?.. На какое-то время…

— Про нас чиновьичье забыло, так что оставайся на сколько хватит. Но хренушки тебе, а не на брюхе лежать. У меня корней в этом году уродилось балрог не горюй, так что будешь со мною копать.

Орк тяжело вздохнул, но это казалось всяко лучше, чем возвращение в город.

— Я лягу чуть позже, доброй тебе ночи.

— Токмо не засиживайся. Вот подниму тебя с первыми лучами, так посмотрим как ты запоёшь!

Грод хмыкнул, и вышел из сарайки на улицу.

Какая-то очень особенная ночь. Легкий адреналин от перемен и не самой простой встречи ушёл, сменившись непривычным покоем.

Орк присел на холме и вновь потерял взгляд на звёздах. Даже их звон тогда казался каким-то особенным. Словно какой-то голос, терявшийся в перезвоне тысячи колокольчиков. И он о кое-чем ему напомнил.

Гроддер вытащил медальон и вспомнил голос матери. Он был не похож на рокот дородной орчихи, скорее был удивительно тонким, что встречалось в Яме довольно редко. Она любила петь и когда мыла посуду, и когда обнимала перед сном.

Один раз он спросил ее:

— Ма, а почему ты всё время поешь и сияешь?

— Потому что мне есть для кого петь.

Тогда она сняла медальон с шеи и надела на Грода.

— В тот момент, когда покажется, что ты все потерял, спой мою песню и сожми медальон у своего сердца. Тогда обжигающее солнце сменится прохладным туманом, а твой путь наоборот станет ясен.

Слегка всхлипнув, он крепко сжал цепочку в руке. Он не раз вспомнил ее слова, и в тот день, когда его братьев увела гвардия, и тогда, когда он потерял родителей. Она не принесла ни того покоя, ни утешения. Но может, сейчас…

Слегка прокашлявшись, Гроддер тихо запел. Его голос не был ни поставлен, ни звучен, но в свою песню он вложил всю ту тоску и боль, что преследовала и его, и его сородичей все эти века. Разомкнув глаза, он увидел тонко бегущую в небе нить, оставляемую Вечерней звездой, отправившейся в свой обход.

Безысходно вздохнув, орк резко всмотрелся в небо, после удивленно вскрикнул. В горах возник силуэт крепости, которой никогда не было. Местами она была разрушена, но одна из самых высоких башен разрубала небо, подобно копью. Эарендил заплыл за эту крепость и застыл как раз в окне той башни, ставшей маяком.

Такого просто не могло быть. Ему рассказывали, что Эарендил — не простая звезда, но что в Пепельных горах находится крепость, не рухнувшая после воин Кольца, оказалось в диковинку. Да ещё и этот свет.

Это не могло быть просто совпадением, не после такой песни.

Вскочив с места и вернувшись в дом, крайне стараясь не шуметь, орк быстро собрал свои вещи, добавив к ним веревку и ломоть хлеба. Поцеловав медальон на удачу и мысленно извинившись перед бабушкой, Гроддер решительно отправился к сверкающей башне.

========== 2. ==========

Комментарий к 2.

disk.yandex.ru/d/j5ipQZaNQA0WEg - Martin Phipps/Simple Harp Variation No. 1

Солнце едва спряталось за горизонтом, а Гроддер уже пробирался через горную чащу. На его удачу, бабушкин огород был не слишком далеко, поэтому орку удалось добраться до разрушенных врат раньше, чем серп Луны достиг зенита.

Грод действительно был удивлён, ведь антрацитовые обломки стен, лежащие вокруг, были сродни тем, что остались от Чёрной Башни. «Хех, видать где-то здесь родился старый Морв.» — подумал орк, пробираясь через чепыжи* по внутреннему двору. Вокруг никто не появлялся, и кузнец решил не испытывать судьбу, оставаясь на месте. Он осторожно подошёл к высоким чугунным вратам, и, приложив усилие для размыкания проржавевших петель, открыл себе путь вперед.

Внутри его осветили множества стёкол, переливавшихся тысячами мелких огоньков. Подойдя ближе, Грод присмотрелся:

--">