22 Слоя - Бесконечность, плюс-минус

невесомости. Скорее всего, воздух внизу обжигал лёгкие, разогревая сознание и заставляя мчаться ещё и ещё быстрее. Люди там испытывали другие эмоции, в эти секунды совершенно непонятные ей.

Как только Мия заметила, что ледяной диск немного отстал и сбился с пути, бумажный скат тоже сбавил скорость и начал снижаться. Неподалёку находился только один ориентир — амбар и мельница прямо возле него. Земля становилась всё ближе, и, наконец, бумажное создание впервые коснулось почвы. Только все трое слезли, как скат замер, будто превратился в статую. К ним медленно, уже не на такой бешеной скорости подъехал ледяной диск, на котором тоже было трое пассажиров. Не успел он растаять, как светловолосый парень начал озвучивать всё, что думает об этой затее.

— Браво, вы летели по прямой, в то время как нам приходилось маневрировать. Лететь в воздухе по одной дурацкой траектории — вот он, пилотаж высшего уровня. Вы как, серьёзно чувствуете себя победителями?

— Бросай ворчать, Пракси, — издевательски хмыкнула Кейтлин. — Ты же изначально согласился на эту гонку, значит, как-то расценивал свои ничтожные шансы на победу. А теперь владыка льда превращается не в достойного проигравшего, а в нытика, который вопит, что всё вокруг нечестно.

— Но ведь и правда нечестно! — не сдавался тот. — Нас тормозила сила трения об землю, и нам приходилось уворачиваться, чтобы случайно не…

— У воздуха есть сопротивление, и если бы на нашем пути попадались птицы, мы бы тоже маневрировали, — шутя, заверила Мия. — Но в этот раз удача оказалась на нашей стороне, так что мы те ещё счастливчики.

— Вот именно, обычное везение, но не дело техники. Нет, ну согласитесь, Докс, Тесс. Что вы стоите и молчите?

— Они нас вздули, — с серьёзным видом отрезал первый, а его подруга так же серьёзно согласилась.

— Разорвали в пух и прах.

— Не оставили и шанса.

— Ошеломляющая победа бумаги надо льдом.

— Грациозная…

— И бесспорная.

Ещё с несколько секунд парочка не подавала виду, но первым прыснул Докс, а за ним расхохотались и другие. Пракси скептично и сдержанно улыбался, по-дружески сверля взглядом остальных пятерых.

Когда все немного успокоились, Скай цокнул и мотнул головой, показывая на своё бумажное творение.

— Возвращаемся? — спросил Скай, пряча руки в карманах и кивая в сторону ската.

— На твоей бумажке? Ещё чего?! Мы поедем, и всё тут, точка. И в этот раз не проиграем, уж поверь.

— Звучит как ещё один вызов.

— Ты недооцениваешь лёд. Ох, недооцениваешь, Скай.

— Ну давай, давай. Я за, — он запрыгнул на спину существа. — Готов?

— Полностью. — Под ногами Пракси начал появляться широкий ледяной диск. — Теперь ты точно обрёк себя на поражение!

Парень улыбнулся, но Мия понимала, что это шуточная самоуверенность, ничего более. Оба кивнули друг другу и разошлись по местам.

Полёт обратно оказался по-настоящему спокойным. Никакой скорости, никакого ветра, который бы развевал волосы и одежду. Если путешествие к мельнице было вызовом небу, встречей с ним лицом к лицу, то возвращение напоминало рандеву с безграничной синей стихией. Скай держал руки в карманах и смотрел вдаль. Он словно с помощью какого-то крошечного аппарата в кармане мог управлять этим существом, но подойти и задать такой глупый вопрос Мия всё же не решилась.

Её взгляд застывал на переходах, некоторые из которых в этот раз оказались достаточно близко, чтобы возникло желание спрыгнуть со ската и полететь к ним самой. И правда, счастливая мысль крепко засела в голове. Было что-то необъяснимо общее между ней и этим небом, между переходами и бумажным скатом, между домом, в который они летели, и желанием услышать чарующие звуки музыки. Всё это связывалось в клубок чувств. Было непонятно, при чём тут бабочки и оттепель, почему здесь не бывает зимы, и наконец, почему ей в небе сейчас теплее, чем под тёплым одеялом в осенние дни. Никаких вычислений и логики, просто окутало полное осознание ощущений и момента.

На крыше замка находились все те, кого так хотелось видеть. Мия сошла с бумажной безупречности. Она осталась стоять на краю, в одном шаге от падения, но никто не сказал ей ни слова. На этой крыше теперь было больше людей, чем раньше. Их хотелось согреть в своих эмоциях и полностью утонуть в тех, которые готовы подарить они сами. Но всё это чуть позже, а пока — ощущения, выраженные чернилами на бумаге.

Меня поразил даже --">