Брайан Стейвли - Место мира, радости и покоя

БРАЙАН СТЕЙВЛИ Место мира, радости и покоя

Brian Staveley — "A Place of Peace and Joy and Rest"   

© 2018 by Brian Staveley — "A Place of Peace and Joy and Rest"

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022

 https://vk.com/litskit

Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 

* * *

В тот день, когда в скале открылась дверь, пошел такой сильный дождь, что река вышла из берегов, пронеслась по улицам Ломпонга, утопив поля внизу. Жители долины, давно привыкшие к муссонным паводкам, поколениями строили свои дома на толстых сваях, но сарай старого Монгката, который еще за сезон до этого начал наклоняться, стонал и дрожал, когда вода напирала на него, а затем окончательно рухнул.

— Идем, — сказал Касем, который стоял в дверях собственного дома, достаточно близко, чтобы видеть, как разворачивается катастрофа сквозь пелену серо-серебристого дождя. Он снял веревку с крючка у двери — веревку хорошо иметь под рукой во время муссона — и бросил ее Леку, который сидел на крыльце, укрытый карнизом, его тонкие ноги болтались над бурлящим коричневым потоком.

— Ты не возьмешь нашего сына в эту бурю, — твердо сказала Сирикет.

Под крики рухнувшего сарая она шагнула в дверь, зажав в кулаке шею курицы. Птица забилась в конвульсиях, хлопая крыльями. Одним движением руки она свернула ей шею, и та застыла.

— Конечно, нет, — ответил Касем. — Но он может завязать веревку.

— А еще лучше, вы оба можете остаться здесь, на крыльце.

— Скот Монгката утонет.

— Лучше его скот, чем мой муж.

— Вода едва доходит мне до колен.

— Сакта умер в воде, едва доходившей ему до колен. И Праед тоже. Если ты упадешь, вода смоет тебя течением.

— Именно поэтому, — ответил Касем, слегка поцеловав ее в щеку, — я буду использовать веревку.

Мертвая курица смотрела на него яркими неподвижными глазами.

— Держитесь выше по течению, — сказала Сирикет.

— Конечно, любовь моя.

Повернувшись, он увидел, что Лек зацепляет веревку за один из столбов, поддерживающих крыльцо. Мальчику было всего шесть лет, но у него были ловкие руки и быстрый ум. Проверив узел сильным рывком, он протянул другой конец отцу. Касем дважды обвил веревку вокруг талии, затянул ее, а затем жестом велел сыну отойти.

— Я могу зацепиться за веревку, — сказал Лек. — Я могу подтащить тебя, если ты упадешь.

Касем серьезно покачал головой.

— Нет. Держись подальше от этого. Я не хочу, чтобы тебя унесло вслед за мной.

— Я сильный.

— Я знаю, что ты такой, сынок. Но некоторые вещи — не вопрос силы.

— Если ты умрешь, совершая эту глупость, муж, — сказала Сирикет, ее рука все еще сжимала горло мертвой курицы. — Я не буду делать за тебя подношения Богам. Я попрошу их мучить тебя.

Он посмотрел мимо нее на дождь. Дождь скрыл от глаз точку высоко над дном долины, где он похоронил свою девочку, но он все равно чувствовал, что там находится могила.

— Боги не нуждается в приглашении, чтобы воздавать свои муки.

Сирикет положила мертвую курицу — жертву — на маленький деревянный алтарь в углу крыльца.

— Если бы мы были более благочестивыми...

— Я лучше доверюсь своей веревке и узлу Лека.

Ее губы сжались.

— Твоя храбрость не так очаровательна, как ты думаешь.

Касем пожал плечами, спускаясь с крыльца в поток воды.

— Но это все, что у меня есть.

В конце концов, ему удалось спасти только старую корову, проведя ее за недоуздок через воду к месту за известняковым валуном, где течение закручивалось обратно. Возвращаясь к дому, он однажды споткнулся на неровной земле, почувствовал что-то, что, должно быть, было подводной лозой или веткой, но было похоже на вожделенную руку, вцепившуюся в его лодыжку, и чуть не упал. Лицо Лека скривилось от беспокойства. Он наполовину потянулся за веревкой, но Сирикет отмахнулась от него, не сводя глаз с Касема. Только когда он снова поднялся на крыльцо, она отвернулась и, не говоря ни слова, направилась обратно в дом. Лек, однако, с восторгом смотрел на отца.

Касем нахмурился, развязывая, а затем сматывая веревку. Иногда трудно понять, какие уроки ты преподаешь своим детям. Трудно понять, какие уроки ты должен им преподать. Монгкат был стар и беден. Он не мог позволить себе потерять корову. Но и сам Касем был беден. Если бы он --">