Дэвид Кудлер - Рисуко (ЛП)

Великан с кличкой Братишка смотрел не с угрозой, но и не дружелюбно. Свободной рукой он развязал пояс, что оказался длинной лентой, его деревянный меч упал на дорогу. Он повернулся к паланкину и спросил:

— Запястья?

— Посмотрим, — сказала старушка и ухмыльнулась мне. — Мы можем сделать это по-разному, Рисуко. Ты можешь прийти моим гостем, и тогда он обвяжет твою талию, чтобы ты не… потерялась. А можешь прийти узницей, и тогда он свяжет твои руки, чтобы ты не сбежала. Или можешь прийти моей вещью, и тогда он перевяжет тебя и положит на подставку паланкина. Как нам поступить? — ее лицо казалось добрым, несмотря на угрозу, а взгляд сверлил меня. — Ну?

Я посмотрела на мужчин с каменными лицами, отчаянно взглянула на тропу к деревне. Братишка все еще держал меня за руку, и я знала, что не вырвусь. Горло сдавило, но меня охватило ужасное облегчение. Я снова посмотрела на даму, а ее фальшивое выражение лица еще было там, и перевела взгляд на теплое и большое лицо Братишки. Я пробормотала:

— Гостем.

— Отлично, — сказала дама, Братишка привязал один конец к моей талии, поднял свой меч, а другой конец вручил своему товарищу, который скривился мне, будто в улыбке. — Хватит мешкать, — рявкнула дама. — У нас дела. Идем!

Мы уходили все дальше от моего дома, я спотыкалась и смотрела, как тучи сгущаются над нами и долиной, закрывая полуденное солнце.

* * *

Я не чувствовала ног, но не от холода. Не только от холода. Матушка продала меня. Я никогда не увижу ее или Усако снова. Я шагала за паланкином, потрясение превращалось в холодную ярость, а потом в страх. Кто эта леди, получившая меня?

Всадник Имагавы промчался мимо нас в противоположную сторону, обрызгав грязью мои уже промокшие и грязные ноги.

Желудок под веревкой заурчал. После лазания и ходьбы я устала и проголодалась сильнее, чем когда-либо.

Мы шли по главной улице Соснового берега, и я заметила мальчиков чуть старше меня, несущих корзины сушеной рыбы по дороге. Они остановились и поклонились, пока мы проходили мимо них, и в их глазах было только благоговение. Я поняла, как мы выглядели со стороны: два огромных слуги несли элегантную леди в паланкине, а тощая девочка в лохмотьях шла за ними на веревочке, как коза.

А вот отряд солдат с тревожными лицами даже не взглянул на нас.

Мы приблизились к гостинице в центре города. Две девушки с эмблемой белого диска на их зимних одеждах вышли на улицу и проводили нас во двор.

— Леди Чийомэ, — сказала служанка приятного вида. — С возвращением. Вижу, вы хорошо поохотились.

— Да, — сказала леди, Братишка помог ей вылезти из ящика. — Я смогла поймать белку.

Служанки посмотрели на меня, словно я была на самом деле трофеем охоты.

— Ее зовут Рисуко, — рассмеялась леди. — Братишка, можешь развязать ее. Уверена, наша гостья не сбежит.

Меньший из мужчин подошел ко мне и развязал узел на талии. Теперь он точно улыбнулся мне.

Стены во дворе были высокими, но они были бревенчатыми, и если бы я была одна, я бы забралась на крышу, но…

— Я хочу убраться отсюда. Имагава нервничает. Мы уходим, как только я хоть немного поем. Миэко, дай ей переодеться во что-то получше этих лохмотьев, а потом отведи к остальным и накорми.

Еда.

Служанка кивнула, и леди Чийомэ посмотрела на меня, пронзая ледяным взглядом, как до этого в лесу.

— Не будь скучной и не веди себя как вещь, а не как гость. Ночью мы доберемся до места назначения, там Миэко приведет тебя ко мне, и мы посмотрим, насколько хороший ты приз.

Я поклонилась и начала пятиться, но ее голос остановил меня.

— Кано Мурасаки, ты можешь этого не понимать, но я оказала тебе огромную услугу. В моей власти дать тебе дар, о необходимости которого ты и не подозревала. Стань достойной, и ты будешь этому рада. Разочаруешь меня, и сильно пожалеешь об этом.

Я не понимала, о чем она говорит. Честно говоря, я была потрясена тем, что она назвала меня полным настоящим именем. Никто не называл меня так после того, как ушел отец. Я посмотрела на ее лицо, но он было пустым, как лицо статуи Джизо.

— Кунико, я хочу принять ванну, — заявила она, развернулась и прошла в гостиницу, служанки следовали за ней.

— Идем, Рисуко-чан, — сказала Миэко, — следуй за мной, — она плавно развернулась и пошла по двору, ее высокие деревянные сандалии стучали по камням, как копыта лошади, и снегопад приглушал звук.

Я шагнула за ней и ощутила свое тело, тут --">