Светлана Мартын - Эра Мантикор (СИ)

Эра Мантикор

Глава 1

Жертва , мужчина средних лет, не слишком крупный, но крепкий и с такой обыденной внешностью, что забывается сразу как только исчезает из поля зрения, но при этом с цепким и слишком разумным для безумца, взглядом, тряслась от страха.

Мантикора ощущал этот страх, как аромат чего-то горячего. Пульсирующего и нежного одновременно. Он вбирал в себя этот аромат. Ему хотелось пропитаться им и пить его; пировать им , втягивая порами ,мехом , душой и сердцем каждый глоток его. И он поддавался этому первозданному животному чувству и ощущал себя всего: - острые когти, эти лезвия будут рвать плоть. По три ряда зубов с каждой стороны, они вонзятся в нежное человеческое мясо и все шипы на конце его длинного хвоста, которые напряглись в предвкушении.

Человек смотрел на чудовище и понимал : именно так и должен приходить конец, если ты давно избрал для себя трудный путь Служения Злу. Он терпеть не мог грязной смерти: - крови. Слез. Криков и потому высоко ценил свою гарроту, которая стала для него продолжением руки. Он убивал потому, что считал человеческую жизнь подарком , подарком себе. Не то чтобы его волновала возможность решать чью-то судьбу, вовсе нет. Но ему приносил почти болезненное наслаждение этот последний момент, когда смотришь в лицо Смерти, которая приходит через него самого. Он смотрел в глаза тех, кого душил и приветствовал Смерть, которой служил, он был ее ангелом. Деньги, которые он за это получал , значения для него не имели. Он был кармическим оружием для того, кому выпадал этот жребий.

И, вот теперь Смерть смотрела на него из голубых глаз Мантикоры. Эти глаза гипнотизировали его, заставляя замереть, не пытаться бежать и даже до некоторой степени расслабиться. Но он все равно боялся. Боялся до жути той участи , которую как он сейчас явственно понимал, он заслужил. Она будет страшнее всего, что он когда-либо мог сотворить сам.

Мантикора уже потерял связь с той частью памяти, что делала его иным. Иная часть его личности была маской явленной миру, скрывающая его Суть , но она снова и снова прирастала к нему. В период охоты, запах страха , мысли о крови и плоти срывали эту маску напрочь. Ничто тогда не имело значения, только эти мгновения Свободы, когда он знал себя, свою Силу , Власть и Дикую Магическую Часть Личности. В то время, когда он был иным, он помнил себя смутно, считал охоту сном и воспринимал себя как монстра., он считал себя монстром .Он отказывался от той реальности, которая забирала его себе, когда Вселенную окутывала ночь. Но где-то, в глубине души, он знал, что охот а- это не иллюзия и не игра больного воображения.

Упругие мышцы потянули тело в прыжок. Жертва не сопротивлялась. Она даже не закричала , когда Мантикора с нежной силой впился в руку человека и оторвал ее. В этот момент он не ощущал ничего кроме сладчайшего вкуса крови, мяса и Магии растущей в нем. Магия прибавлялась с каждой жертвой, заполняла его словно сосуд. Кто-то был каплей, кто-то ведром горючести, а кто-то мог заставить его переполниться и расплескивать эту Силу. И, каждая из них наполняла мощью его самого и его Древность, способность из поколения в поколение , живя в человеческом теле , оставаться Перворожденным существом. Миллионы столетий на этой земле , миллионы невероятных лет, о которых он даже не помнил. Грань Древности , которая по мысли уже и не должна существовать.

Зарьян проснулся. Солнечный свет заливал комнату ласкающим сиянием , и это было хорошо. Простыни и подушка стали влажными от холодного пота. Этот вечный сон, как череда кошмаров. Каждую ночь ему снилось, что он превращался в Мантикору и отправлялся на поиски пищи. Нет. Не совсем так. Они не были просто едой, они были частью чего-то еще, чего- то поистине злого. Жертвы в этих снах были разными; калейдоскоп лиц сливались в одно лицо – лицо Зла. Во снах он ощущал это Зло как добычу, хитрую и постоянно избегающую кары. Оно будило в нем охотничий инстинкт. И всегда в момент убийства жертвы Зло ускользало от него.

Странный, страшный и мучительный сон. Сердце стало биться ровнее. Зарьяну необходимо было избавиться от остатков этого сна, принять горячий душ и выпить кофе. Много кофе.

Первый глоток согрел надежней даже горячей , до максимума обжигающей воды. Он пил , сладкую , он любил очень сладкий кофе, жидкость, стоя у окна.

Весна запаздывала в этом году. Теплые солнечные --">