Оксана Александровна Ливанова - Пушковое царствие (СИ)

Пушковое царствие

Глава № 1

— Встать, суд идёт! — сказала помощник судьи и огромный зал Московского верховного суда дружно поднялся со своих мест. В помещение вошла судья в чёрной мантии, и когда она присела на свой стул, прозвучал сухой щелчок молотка об дощечку.

— Вот всегда мне нравилось смотреть, как они это делают — сказала Ольга Николаевна, которая сидела со мной рядом. Я улыбнулся. Мы уже «полгода» сидели в этом зале, и мне катастрофически этот звук надоел. Но так уж сложились обстоятельства, я был свидетелем всех этих преступлений. Сегодня, надеюсь, вынесут наконец-то вердикт над Ксенией Сергеевной, и она спокойно уедет в «ад». А мы наконец то начнём приходить в себя, и заниматься своими повседневными делами. Не скажу конечно, что мне не нравилось ездить в Москву за счёт государства, и что меня новое руководство больницы практически сразу сделало заведующим хирургического корпуса. Перемены в моей жизни были конечно положительные. Но эта уголовная «кутерьма», всё-таки мне изрядно надоела. Я внимательно посмотрел на Никиту, который сидел рядом со мной с левого бока. Он постоянно ездил со мной, не смотря на череду операций, которую я ему учинил. Вот и сейчас он сидел, прямо, с загипсованными запястьями, и смотрел на происходящее с широко распахнутыми глазами.

— Обезболивающее принял? — спросил я.

— Нет Александр Степанович, не буду. Мужик, потерплю — ответил Никита и демонстративно отвернулся, чтобы я не увидел у него гримасу боли на лице. Я повернулся к Ольге Николаевне, и кивнул в сторону Никиты.

— Взяла обезбол? — спросил я.

— Конечно, он не стал пить утром? Вот ведь упрямый. Сейчас…

Мама уговорила сына путём нехитрых действий. Никита обиженно сопел, и запивал таблетку водой. Я улыбался.

Привычно посмотрев на «клетку», в которой сидело «главное зло», невольно залюбовался. Красивое лицо, и упрямый взгляд, идеальная фигура.

— Встать, суд удаляется для принятия решения — снова произнесла помощница судьи, и я удивился, что незаметно провёл в своей привычной компании целых четыре часа.

Мы все дружно встали, и проводили взглядами судью.

— Наконец то, — сказал Серёга, который сидел на следующем ряду, возле нас, — я думал, мы ещё раз сто съездим в Москву, уже и квартирку нам присмотрел. А чего, мы все в должности повышены, можем себе позволить, да?

— Ой, Серёжа, может пирожок хотите? — спросила Ольга Николаевна, и снова открыла свою необъятную сумку.

— Едрит — Модрит, она опять за старое. Как ты в суд то пронесла пирожки? Вот ведь неугомонная — смеясь, сказал я.

— А чего такое? «Стражи» закона нелюди что ли? Все мои пирожки хотят кушать, я их давно подкармливаю, с самого первого заседания.

Мы грохнули все от смеха, и прокурор поднял кулак, чтобы мы это дело срочно прекратили. Наконец, дверь открылась, и мы привычно встали со своих скамей.

— Приговор Именем Российской Федерации … — начала судья. Я буквально захрапел. Ну терпеть не могу, когда они начинают сорок минут все статьи переворачивать и зачитывать. Я очнулся от сна только тогда, когда судья объявила, что Ксения Сергеевна приговорена к двадцати пяти годам лишения свободы. И ей дали последнее слово.

— Я не признаю себя виновной. Всё, что я делала, я делала во имя науки.

Мы все «опешили» в зале, но надо понимать, это её право, так думать. Конвой её увёл, и мы наконец то начали выходить из душного помещения.

Когда вышли на улицу, я в душевном порыве, обнял всех по очереди. И посмотрев в небо, сказал.

— А теперь все в ресторан, будем «кутить», пока наш самолёт не позовёт нас домой.

Дружная стайка моих друзей «плотоядно» улыбнулась, и мы направились гулять по Москве…

Глава № 2

Утро выдалось солнечным. Встав с первыми петухами, я счастливо потянулся и прибрав спальное место, рванул ухаживать за белой братвой, которая уже вовсю хозяйничала на кухне. Откусанный цветок герани на подоконнике, перевёрнутая миска с молоком, и лужи, которые были повсюду, это ещё пол беды. Но вот где действительно была проблема, так это шарики коричневого цвета в моей сумке. По всей видимости, братаны и сёстры решили, что это их туалет. Писали они везде, а вот какали исключительно в мой походный рюкзак. Поздравив себя с бестолковостью и безалаберностью к своим собственным вещам, я быстро навёл порядок, и покормил --">