Анатолий Георгиевич Алексин - Третий в пятом ряду

Анатолий Георгиевич Алексин Третий в пятом ряду (сборник)

©Алексин А. Г., наследники, 1968—1980

© Воронов В. И., вступительная статья, 1973

© Медведев Е. А., иллюстрации, 2007

© Оформление серии, составление ОАО «Издательство „Детская литература“», 2007

Мастерство

В каждом, даже небольшом по объему произведении настоящего искусства можно почувствовать глубину и многозначность жизни, осмысленной художником. В этом отношении повести Анатолия Алексина, компактные и лаконичные, весьма показательны. И дело отнюдь не заключается только в точности эпитетов, выразительности словесных характеристик, яркости описаний. Мастерство художника реализуется в более серьезном и трудном — в искусстве видеть мир, видеть его в движении и пестром многоцветии, в умении сохранить в прозе — в повести, рассказе, романе — очарование бесконечной непосредственной жизни.

Любая книга кончается — одна на стопятидесятой, другая на тысячной странице. Бывает, что и тонкая книжица выглядит растянутой, а иной фолиант читается на одном дыхании. Встречаются в литературе и другие примеры: многостраничный роман дает тощее, обуженное представление о действительности, а маленькая повесть или новелла распахивает перед людьми целые миры. В чем тут дело? И где кончается ремесло и начинается искусство?

Самое высокое достоинство прозы состоит как раз в том, чтобы на обозримой площади повести или романа выразить необозримую жизнь, в которой переплетаются по законам контраста или гармонии различные темы, образы, характеры. В этом мощном хоре жизни звучит не одинокий сольный голос рассказчика, а врываются многочисленные реальные голоса мира, в которых люди раскрываются в своих переживаниях, откровениях, исповедях, обновляются, прощаются со своими иллюзиями, падают, вновь поднимаются, возрождаются, ликуют, страдают и ждут, дышат полной грудью — одним словом, живут… Все это входит в понятие талантливой прозы и является ее достоинством, главным доказательством мастерства прозаика.

Даже в том тематическом круге, который по необходимости обычно очерчивает для себя писатель, чувствуются мощные волны безбрежной жизни: они доносят до читателя тревоги и надежды большого мира. Вот это качество особенно дорого в книгах Анатолия Алексина. При всей своей законченности — сюжетной, смысловой, эмоциональной — повести Анатолия Алексина разомкнуты вовне, по отношению ко всему современному миру. Они и заканчиваются-то обычно тем, что их юные герои впервые перешагивают порог взрослой жизни, а за ним, за этим порогом, читатель ощущает новый бесконечный мир, в котором предстоит жить героям Анатолия Алексина. Эта разомкнутость художественных повествований писателя помогает почувствовать за пределами историй, развертывающихся в его книгах, бесконечность действительности, куда он выводит своих героев, а вслед за ними своих читателей. Он убежден, что жизнь подростка, равно как жизнь взрослого, не укладывается ни в какие окончательные, наперед заданные оценки, определения. Анатолий Алексин убежден: жизнь настолько интересна, богата, сложна, разноречива, что отвергает любые попытки свести ее к однозначным, прямолинейным проявлениям. Писатель обычно не сводит сложный человеческий конфликт к одной какой-либо позиции, близкой сердцу рассказчика или главного героя. Аргументы противостоящей стороны Анатолий Алексин не приглушает, а дает ей полностью высказаться и убедить читателя в ее правомерности. Например, позиция Ивана в «Позднем ребенке», с нравственной точки зрения, безупречна, хотя Леньку Нечаева и всю его семью она ввергает в несчастье. В повести «А тем временем где-то…» показана образцовая, с точки зрения «прописной» морали, семья Емельяновых, и характерно, что писатель не доводит до публичного столкновения конфликт нравственных принципов Нины Георгиевны и Емельянова-младшего с этой «прописной» моралью образцовой семьи. Анатолий Алексин исследует нелегкий разрыв между некоторыми формальными нормами морали и формирующимися, более глубокими нравственными критериями --">