Маргарита Геннадьевна Родионова - Девчонка идет на войну

более что
он их никогда не принимал. Вот я ему дам капли дат12

ского короля, и все как рукой снимет.
По мере того как лекарство в пузырьке убывало, на
лице Гешки отражалось стремительно растущее уважение к датскому королю.
Срочно «заболела» и я. Да, все-таки датский король
был не дурак. Но тетка Аферистка тоже была не промах.
Она быстро разобралась в причине нашего затянувшегося заболевания и сменила капли короля на лекарство
более сильное и неприятное. Живо обретя былое здоровье, мы некоторое время потирали ту часть тела, через которую вбивались нам иногда правила хорошего
тона.
И все-таки мама была права, утверждая, что на нас
трудно повлиять. Когда папа ненадолго заехал домой,
он убедился, что влияние теток не коснулось нас. Довольный этим, он сказал:
— Так держать!
— Есть, так держать! — браво ответствовала старая
арфистка, воспитание которой мы уже заканчивали.

ШКОЛА
Что такое дверь, мы по-настоящему узнали только
будучи шестиклассниками. Дверь оказалась великолепной вещью, если использовать ее с умом.
Это было как раз в тот период, когда мы обзавелись
13

тетушками, и мама смогла облегченно вздохнуть, избавившись от нас хоть на время.
Надо сказать, что в течение первых шести лет учебы
мы не принесли родной школе лавров.
В первом классе, научившись читать слово «мама»,
мы во время урока собрали ранцы и пошли домой,
вежливо распростившись с учительницей.
— Куда вы?
— Все. Выучились уже, — пояснил Гешка.
Учительница разволновалась. Она пыталась доказать
нам, что учеба только началась, что учение — свет, а
неученые— тьма. Но нас не так-то легко было одурачить. Не стоило даже время терять попусту. Еще раз
заверив учительницу, что наше образование завершено,
мы ушли домой.
Когда с помощью «кнута и пряника» родители возвратили нас в родной класс, учительница сказала задумчиво:
— А может быть, действительно вы их очень рано
отдали?
— Ничего, в декабре им уже будет по семь лет, —
ответил папа, заталкивая нас в класс.
А нам на самом деле было трудно.
— Читай, Геша, — говорит мама.
— Ры…а…мы…а…
— Что получилось?
— Мастерская, — без запинки отвечает братишка.
— Что-о? Какая мастерская?
— В которой рамы делают.
Мы были довольны своими успехами.
14

— Ниночка, ты у меня умница, — подлизывается ко
мне мама, — читай дальше ты.
— У…ши…лы…а…
— Что получилось?
— Тетя Нюра пошла в магазин, — гордо отвечаю я.
Мама не пытается выяснить, в какой магазин пошла
тетя Нюра. Схватившись за голову, она кричит:
— Идиоты! Олухи царя небесного!
На выручку приходит папа.
— Не волнуйся, — говорит он. — Я займусь с ними.
Но он явно не рассчитывает своих сил и через пять
минут кричит на весь дом:
— Вас убить мало, дураков этаких!
К шестому классу отметки у нас начали заметно выправляться, по так же заметно стали они снижаться по
дисциплине. За что — мы никак не могли понять.
В это время мы и оценили дверь. Правда, одну-единственную. Ту, что была в нашем шестом «б».
Как-то раз, устроив свалку, мы ненароком вышибли
филенку в нижней части двери. Убоявшись праведного
гнева завхоза, ребята мастерски вставили ее на место.
Наша с Гешкой парта стояла как раз у выхода.
Однажды Гешку выгнали из класса. Покрутившись в
одиночестве, он вдруг очень захотел вернуться на урок.
Вот тогда-то впервые было использовано удивительное
свойство нашей двери. Тихонько выставив филенку,
Гешка заглянул в класс. Наш историк записывал на
доске основные вопросы излагаемой темы. С ловкостью
змеи Гешка проскользнул через отверстие в двери и сел
на свое место.
15

Уже перед самым звонком учитель пришел в замешательство, обнаружив Гешкино присутствие.
Идет урок географии.
— Вася Красногоров, ответь, как зовут Магеллана?
Гешка громко подсказывает:
— Христофор Колумб.
Васька, который в это время читает «Всадника без
головы» и не слышит, наверное, даже вопроса учителя,
подхватывает:
— Христофор Колумб.
Вечером, измученная нотациями классного руководителя и директора, тетка Милосердия говорит тете
Аферистке:
— Помяни мое слово, мы еще с ними хлебнем горя.
Тетки считают, что мы уже спим, поэтому разговор
идет не в очень приглушенных томах. Но мы не спим и
живо заинтересовываемся неоткрытыми еще возможностями.
— Андрей Флегонтович снова жаловался…
Мы никогда не любили нашего соседа --">