Салма Кальк - Серафима спешит на помощь

его призрачная природа была против. Поэтому он просто согласно кивнул.

А если проклятие не минует самого младшего графского сына — то пойдём в лес искать девицу из-за грани мира, которая сможет его спасти, только и всего. Эдрик в душе не ведал, каким образом пришлые невесть откуда девицы, точнее, плотская связь с таковыми, а впоследствии и женитьба, помогали спастись от разрушительного действия проклятия. Но всем было известно, что этот способ — работает.

А значит — не всё потеряно.

Глава 1. Легко ли добраться домой

— Сим, ты не теряйся, хорошо? Мы что-нибудь поищем и тебе позвоним, поняла? — Димка крепко обнял меня на прощание, так, что кости затрещали, да и приподнял ещё.

А потом Никитос, потом Лёшка и Даня.

— Конечно, ребята, — вот только не разреветься, ещё не хватало!

Серафима не ревёт, Серафима печалится — так это между нами называется. Называлось. Потому что я больше не с ними.

Наше частное охранное предприятие приглашали работать в самые разные места. В том числе — на всякие вечеринки, к богатым и очень богатым людям. И вчера мы как раз охраняли юбилей некоего владельца местного заводика — следили за порядком. У этого бизнесмена с нашим главным какие-то давние дела, вот нас и зовут. И ладно бы, потому что за такие выходы всегда премия была сверху к положенному, и мы радовались, когда выпадали такие смены.

Вчера сначала тоже было ладно — стоять, поглядывать по сторонам, гасить конфликты. Вот я и погасила… один такой. Парни отпустили меня перевести дух на полчасика, я и вышла в холл ресторана. И услышала из бокового коридора несчастный писк, и пошла глянуть — что там. А там двое мажорчиков из числа гостей лезли под юбку к девчонке-официантке, точнее, один держал, а второй лез. А девчонка умоляла отпустить, да только кто б её слушал.

Ну, я сначала по инструкции предложила парням идти отсюда. Достаточно вежливо предложила. Парни послали меня далеко — мол, не твоё собачье дело. А у меня забрало упало, и я решила, что моё. Врезала обоим — одному по роже, по носу, кровь так и брызнула на белую рубашку. Второму между ног и потом тоже в рожу. Рука у меня ничуть не лёгкая, это с виду я девочка-блондиночка, а как приложу — так всё равно, что копытом, а вовсе не мягкой лапкой. Вот эти два недоумка и убежали, и кричали ещё, что сживут меня со свету, вот прямо сразу сейчас и начнут.

Сейчас не вышло, потому что пить меньше надо. А вот на следующий день, то есть сегодня вызвал меня главный, сообщил, что из вчерашних недоумков один был сын именинника, а второй — племянник. И что его очень попросили убрать из числа сотрудников предприятия это недоразумение — то есть, меня. И что он лично меня понимает и поддерживает, но ничего сделать не может — это и его хлеб, и всех остальных парней тоже. Не будет заказов — не будет и денег, и поэтому он не готов упираться рогом из-за неудачливой меня. А я пускай найду себе другую работу, поспокойнее. Потому что не дело это — красивой девке мужикам рожи бить. Расчёт на карту, прямо сейчас сделают. Форму сдать. Всего хорошего.

Парни посочувствовали, конечно, но все понимали, что в этой сфере я в нашем городе не найду ничего, город маленький, земля слухами полнится. А честно сказать, я так-то очень мало, что умею, образования у меня — педколледж, учитель физкультуры в начальной школе. А работала я и официанткой, и уборщицей, и торты печь подружке помогала, и с детьми мелкими сидела, и занятия по рукопашке для детей вела.

И главное — платили мне вечно столько, что никакой подушки безопасности у меня не накопилось. Съёмная комната в бараке середины прошлого века — самое дешёвое, что можно было найти. Соседи — пьянь, вечно их строить приходится. И сейчас ещё ничего, а бывало всякое, потому что я с детства сирота и беспризорница. Ну как сирота, реально мать умерла, когда мне уже девятнадцать было, но умерла-то она на зоне, потому что убила отца и его любовницу. Квартиры своей у нас и не было никогда, у матери родни не осталось никакой, а отцовы все знать меня не хотели — как же, дочка Тамары, а она же, вы знаете, Севочку-то нашего… Сама слышала, своими ушами. Вот и выписали меня из той квартиры, где мы в детстве жили, и которая была оформлена на бабку по той линии, едва мне восемнадцать стукнуло. В общем, всякое было в моей жизни за двадцать пять лет, и похоже, что это ещё не конец.

Ладно, Серафима, выше нос. Придёшь сейчас домой, стукнешься к соседке из квартиры --">