Эдвин Луникович Поляновский - Сборник работ. Девяностые

меня важно сделать все своими руками. Крест, надпись, ограда, скамья. Тишина, приют. Здесь осталось место и для меня».

Художника охватывает беспокойное чувство: «Сознание близости ухода из этого мира заставляет задумываться: — КУДА? Как счастливы были наши предки, верившие, что душа бессмертна, у них было утешение на встречу в ином мире. Пусть это только иллюзия, но зато какая отрадная, как она может скрасить остаток дней.

Мне были привиты нормы нашей жизни. Представить встречу с Людмилой в ином мире я не умею, и это неверие гнетет меня».

«Я сижу на скамейке и подолгу беседую с Людой».

Читая страницы дневника, я вижу, как Цуп уже ступил на лестницу Гаршина и идет вслед за ним. Писатель ведь не сразу решился на самоубийство: оказавшись на лестнице, он, словно сдерживая себя, начал быстро спускаться вниз, проскочил целый марш, как бы надеясь спастись от самого себя, и только потом шагнул через перила.

Дмитрия Павловича удерживала на земле память о жене.

В Петербурге он организует персональные выставки Людмилы в Союзах художников и архитекторов, отбирает ее работы для «Блокадной выставки» в музее города.

После дневных забот вечером опять один. В пустой квартире готовит кашу, согревает постель бутылкой с горячей водой. Тревога, подавленность, угнетенность.

Эмилия Коваленко:

— Он за последнюю зиму трижды падал на улице по дороге в магазин. Я говорила: поживите у меня — комната свободная. Он — нет: «Пока я жив, буду справляться сам». Таких людей, как он, больше нет. В январе 95-го года я очень хотела пойти на концерт хора — там моя знакомая поет. Но — сломала руку. Сорвалось. Вдруг открывается дверь — Дмитрий Павлович с двумя билетами: «Собирайтесь. Едем слушать хор». Он потом и обратно меня проводил. Одна только дорога заняла у него часа четыре. Это в 86-то лет! У Доспехова — врача он до последних дней водил семилетнюю девочку в музеи, на выставки, концерты, давал ей уроки рисования. Он ни одного человека не оставлял без внимания. Как-то очень опаздывал ко мне, я разволновалась. Оказывается, по дороге увидел пьяного на скамейке. А морозно. Он пытался его поднять, потом побрел в милицию и не ушел оттуда, пока не выслали наряд.

Одинокий человек в огромном шумном городе, более чем кто-либо нуждающийся в участии и утешении, продолжает оставаться нравственной опорой для других.

В ночь на 1 января он шел встречать Новый, 1995 год к знакомым. «У станции метро «Василеостровская» — оживленная толчея последних часов уходящего года — с сумками, пакетами, свертками, все радостные, торопятся. В этом водовороте я почти столкнулся с пожилой, скромно одетой женщиной, она двигалась опустив голову. Вся ее фигура и печальное лицо выделяли среди всех, она была погружена в себя. Я не выдержал, остановил ее:

— Мадам! Поздравляю вас с Новым годом! — сказал что-то еще. Она поблагодарила: «Вы добрый человек, пусть у вас будет счастливый год!».

В этот год Дмитрий Павлович Цуп умер.

Враги

В мае 1995-го Дмитрий Павлович снова отправился в Уславцево — «к Людмиле».

На этот раз он оставил друзьям завещание.

«Близкие мои, дорогие мои… Мы по-семейному знаем друг друга не один десяток лет, это дает мне право обратиться к вам с просьбой — похороните меня… Если я умру в городе, то прах мой после кремации похороните в могиле Людмилы на кладбище в с. Уславцево».

Умирать он, конечно, не собирался, чувствовал себя неплохо.

Друзья ждали его возвращения в октябре, готовились 14 ноября отметить день рождения Дмитрия Павловича — 87 лет! В начале ноября, обеспокоенные, связались с Уславцево, соседи ответили, что художник уехал в Петербург еще где-то в двадцатых числах октября.

Именно 20 октября, днем, без четверти одиннадцать на второй платформе станции Ростов Ярославской железной дороги наряд милиции обнаружил сидящего на перроне старого человека, голова его была опущена на вещевой мешок. Накрапывал дождь. На вопрос милиционеров человек ответил, что ему плохо — тошнит и кружится голова. Потом выяснится: приступ ишемической болезни сердца. И еще выяснится по записям в журнале, что какая-то медицинская служба ехать на вызов отказалась — «не ее территория». А «по территории» только через полчаса прибыл врач линейной амбулатории Теркин. Укладывать больного на носилки врач Теркин не стал, а, наоборот, поднял на ноги и под дождем повел его… в транспортное --">