Андрей Владимирович Добрынин - Избранные письма о куртуазном маньеризме

АНДРЕЙ ДОБРЫНИН ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА О КУРТУАЗНОМ МАНЬЕРИЗМЕ роман–эссе

КРАТКОЕ ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ ИЗДАТЕЛЕЙ

Роман–эссе Великого Приора Ордена куртуазных маньеристов Андрея Добрынина не задумывался в качестве целостного произведения, а был составлен автором по просьбе издательства из писем, направленных в разное время различным адресатам. Общее количество писем, вышедших из–под пера Великого Приора, превышает девять тысяч, причем мы не учитываем корреспонденции личного характера. В этом обширном эпистолярном корпусе имеются послания по специальным вопросам литературы, музыки, театра, многочисленных отраслей естествознания, математики, риторики, логики, фортификации и т. д. Особняком стоит ряд писем, посвященных проблемам общественного устройства, однако высказываемые в них идеи, на наш взгляд, далеко не бесспорны и способны породить в стране излишнее социальное напряжение, а потому от их публикации в настоящее время разумнее воздержаться. Вряд ли заинтересуют широкий круг читателей и те сотни посланий (в основном зарубежным корреспондентам), в которых Великий Приор с присущей ему обстоятельностью рассматривает спорные вопросы исламской теологии. Нами сообща с автором было решено не просто издать подборку из нескольких в том или ином отношении примечательных писем, а целенаправленно составить ее таким образом, чтобы она позволяла заинтересованным читателям во всех аспектах познакомиться с таким значительным, ярким и неоднозначным литературным явлением, как куртуазный маньеризм, увидеть Орден куртуазных маньеристов, так сказать, изнутри, усвоить не только его теоретические основы, но и жизненную практику его деятелей. При составлении мы стремились также достичь сбалансированности рассуждений и действия, а также построения некоего композиционного и художественного единства — построения романа. Поскольку совокупность материала, из которого производился отбор, чрезвычайно велика, а наш выбор, как всякий выбор, в значительной степени субъективен, составители считают возможным вносить в мозаичное строение романа изменения и дополнения. Поэтому мы будем весьма признательны читателям за любые предложения по совершенствованию структуры романа.

ПРЕДЛОЖЕННЫЕ АВТОРОМ ЭПИГРАФЫ К РОМАНУ «ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА О КУРТУАЗНОМ МАНЬЕРИЗМЕ»

Рассказывают, что аль-Хутайя был алчный, попрошайка, приставала, низкий душою, зловредный и недоброжелательный, скупой, отвратительной наружности, неряха, темного происхождения, скверной веры. Но если в стихах любого поэта можно найти какой захочешь изъян, то в его стихах — почти никогда.

Абу–ль–Фарадж аль-Исфахани, «Книга песен».

В свете Пушкин предался распутствам всех родов, проводя дни и ночи в непрерывной цепи вакханалий и оргий. С этим образом жизни естественно сопрягались и частые гнусные болезни. В нем не было ни внешней, ни внутренней религии, ни высших нравственных чувств… Вечно без копейки, вечно в долгах, иногда почти без порядочного фрака, с беспрестанными историями, с частыми дуэлями, в близком знакомстве со всеми трактирщиками, непотребными домами и прелестницами петербургскими, Пушкин представлял тип самого грязного разврата.

Барон М. А.Корф

Что ни говори, любезный Томас, а литература все же самое благородное из занятий. Пожалуй, единственное занятие, достойное мужчины. Что до меня, то я не сверну с этого пути ни за какие сокровища.

Эдгар По

Тебе никогда не приходило в голову, что ничего из того, чем дорожит человек, человек, посвятивший себя литературе, — в особенности поэт, — нельзя купить ни за какие деньги? Любовь, слава, интеллект, ощущение собственной силы, упоительное чувство прекрасного, вольный простор небес, упражнения для тела и ума, дающие творческое и нравственное здоровье, — вот, собственно, и все, что нужно поэту.

Эдгар По

Излишняя откровенность, даже с теми, кто, казалось бы, этого заслуживает, — роковая ошибка; следует всегда держаться так, словно дела твои процветают, и уж во всяком случае делать вид, что твои книги расходятся неслыханными тиражами.

Генри

--">