Борис Борисович Батыршин - Московский Лес-4. Леса хватит на всех

(организм отозвался на это приступом головокружения) и открыл нижнюю дверку.

Искомое нашлось почти сразу – коробка из серого рыхлого картона с приёмником «ВЭФ». Небольшой ящичек из чёрной пластмассы, перфорированная алюминиевая панель, скрывающая динамик, над ним - пёстрая шкала настройки и многочисленные верньеры. Когда он включал его в последний раз? Не в этом тысячелетии точно…

Мартин щёлкнул самой большой ручкой. Никакого эффекта – ну да, он же на батарейках. Облом? Стоп, кажется, тут было ещё и питание от сети…

Шнур с розеткой обнаружился в углублении под крышкой на тыльной панели агрегата. Шкала тут же ожила, засветилась изнутри, вспыхнула встроенная в панель зелёная лампочка – никаких светодиодов, старая добрая транзисторная аппаратура! В динамике засвиристело, завыло – атмосферные помехи. Так, а где тут ФМ-диапазон?

После нескольких минут возни с настроечной шкалой, продукт латвийского радиопрома выдал, наконец, нечто вразумительное:

«…необъяснимые аномалии, уже успевшие получить название «Зелёный прилив», отмечены практически во всех районах Москвы. Гигантские деревья и кустарники, с невероятной скоростью появляющиеся из-под земли прямо сквозь асфальт и бетон…»

…пш-ш… т-р-р… виу-виу…

«….стремительно распространяется. Экстренно созданный городской штаб МЧС приступил к с эвакуации…».

…виу-виу… тр-р-р…пш-ш-ш -…

…оставаться опасно, поскольку аномальная растительность разрушает дома. Гражданам следует как можно скорее покинуть….

«…Гигантские деревья? Аномальная растительность? Что за хрень тут происходит?..»

…тр-р-р… пш-ш-ш…. пиу-пиу…

«…электро- и водоснабжение, телефонная и сотовая связь во многих районах выходит из строя. Подразделения МЧС пытаются оказывать помощь…

…не пытайтесь пользоваться автотранспортом – большинство городских магистралей перекрыты многокилометровыми пробками. Постарайтесь добраться до сборно-эвакуационных пунктов. Их расположение….»

Приёмник, пискнув напоследок, умолк. Шкала и зелёная лампочка погасли, на лихорадочные щелчки ручек агрегат не отзывался. Мало того: свет отказывался включаться, что на кухне, что в коридоре.

Мартин приоткрыл входную дверь - чуть-чуть, только чтобы выглянуть. И, первое, что увидел – это соседку, запирающую дверь квартиры. Рядом с женщиной стояли две туго набитые сумки, ещё одна висела на плече. На лестнице слышны были торопливые шаги – жители верхних этажей торопились присоединиться к всеобщему исходу.

- Кх-х-х… э-э-э… простите, у вас тоже света нет?

Женщина повернулась к Мартину – лицо заплаканное, волосы растрёпаны.

- Какой ещё свет?! Глухой что ль? По радио сказали: всем выходить из домов и поскорее выбираться из Москвы. И ты шевелись, а то так и накроет в одних труселях!

Мартин хотел спросить, что должно его накрыть, но организм подкинул неожиданную подляну – вместо вопроса получилось только громко и мучительно икнуть. Видимо, причина такой реакции была написана у него на физиономии, потому что соседка отшатнулась, пробормотала: «алкаш бесстыжий…» и вернулась к замку.

Мартин машинально пошарил рукой по бедру и запоздало устыдился своего внешнего вида. Но женщина уже забыла о собеседнике - она справилась, наконец, с дверью, подхватила поклажу и ринулась вниз по лестнице.

«…собственно, а он чего ждал? Сказано же ясно: связь и электроснабжение отключаются. Вот и дождался!..»

Мартин прикрыл дверь, подтянул сползшие семейники и поплёлся на кухню. Надо что-то предпринимать, это ясно. Но сперва – привести себя в сколько-нибудь пристойное состояние. Если, конечно, осталось чем.

К счастью, среди бутылок, украшавших кухонный стол нашлась одна, почти полная. Мартин совершил героическое усилие, заставив себя кое-как одеться, и лишь после этого набулькал водки в пожелтевший гранёный стакан. Жизнь стала чуть терпимее: отпустили стискивающие виски шипастые клещи, исчезла муть, перестала подкатывать к горлу тошнота.

Зато что-то изменилось за окном. Во-первых, умолкла, наконец, сирена, а во-вторых – стало сумрачнее. Словно небо, недавно ещё по-майски бездонное, внезапно затянули свинцовые грозовые тучи. И дело не ограничивалось нехваткой солнечного света – это ощущение пёрло из оконного проёма, давило на психику чем-то мрачным, безнадёжным… чужим. Сумраком, одним словом – как описывал его один широко известный фантаст.

«…или это всё же похмелье?..»

Он подошёл к окну --">