Сергей Стеблиненко - Байки старого боцмана

председатель называл гражданским долгом. Семен был выдающимся политинформатором.

Дело в том, что мужиков в селе осталось крайне мало. Председатель, парторг, бухгалтер и едва перешагнувший совершеннолетие Семен. Остальные не в счет: кому слишком молод, кто – стар, а кто по причине героической контузии и вовсе, полный инвалид. А баб – много. Только в одной второй бригаде – двенадцать душ. Война – войной, а природа – природой. Вдовам – не до баловства, детишек поднимать надо, да и надежда на возвращение кормильцев до конца не угасла – может раненый или, дай бог, в плену? Ходили слухи, что в соседнем районе, одна баба две похоронки на своего мужика получила, а третью – он сам принес…

А молодым, которые настоящего кавалера и не нюхали, что делать? На дерево лезть, да волком выть… Вот тов. Сталин о народе и позаботился – отменил алименты: во-первых, платить их все равно нечем, во-вторых, через каких-то двадцать лет из-за низкой рождаемости в армии только маршалы да танки останутся…

За неделю до посевной председатель собрал всех мужиков и объяснил, что дело это – государственное и получено устное указание из района:

– Политическая ситуация такова, что союзники – нам больше не союзники. На братьев – монголов тоже расчету никакого. Они здесь породу уже портили. Их, коротконогих, сюда еще раз запустить, так через сто лет наши потомки разве что за мышами гоняться смогут. Надо обходиться своими силами. Семен, возьмет на себя вторую бригаду, бухгалтер – первую. Потерявших надежду вдов, как инвалид второй группы, утешит парторг…

Это было сказано настолько взвешенно, что увильнуть или, не дай бог, отказаться не оставляло малейшей возможности. Семен сразу понял, что, как комсомолец и гражданин он просто обязан участвовать в этом важном всенародном деле, тем более что выделенный председателем литр сметаны должен выдаваться под отчет каждые три дня.

Новое начинание так быстро нашло широкий отклик, что к началу страды политинформации проходили уже без выходных. Прополка свеклы шла полным ходом. Семен сидел в лесопосадке, пил подотчетную сметану и делал заметки в амбарной книге с надписью «Итоги социалистического соревнования». Эти записи сдавались бухгалтеру для подтверждения целевого использования сметаны. Соревнование действительно было и победительница, первой прополовшая свою грядку, получала приз, который здесь же, в кустах Семен ей и вручал.

Свою работу Семен выполнял исправно, бригада сразу же вышла в число передовых и даже побила какой-то очень важный рекорд, то ли по количеству свеклы на один центнер, то ли по числу прополотых грядок. Многократную победительницу Клавдию представили к медали, которую вручили в торжественной обстановке одному из руководителей района. Клавдии же досталась грамота «За успешное внедрение передовых технологий в растениеводстве». Она поместила грамоту в рамку и повесила под иконой.

Председатель свое слово сдержал, заветные ботинки Семен получил и теперь шел в далекую Одессу, поступать в мореходную школу. За спиной осталось родное село, последние наставления матери и тайное предрассветное бегство от поклонниц его информационных возможностей…

О мореходке Семен узнал из газетной статьи, которую он периодически перечитывал в перерывах между вручением призов. Статья называлась «Покорим далекие моря», рассказывала о жизни будущих мореплавателей, чьи откормленные физиономии нагло ухмылялись с явно довоенной фотографии, и заканчивалась словами тов. Сталина о необходимости борьбы с какими-то нехорошими людьми. В этих сытых курсантских лицах Семен сразу угадал толстую задницу своей будущей удачи.

Часть вторая Самое синее в мире…

Послевоенная Одесса не многим отличалась от других полуразрушенных городов. Те же руины, те же воронки, те же усталые лица… Только море, по-прежнему оставалось, самым синим в мире, и бронзовый Дьюк высматривал с пьедестала свою далекую Родину.

Непривычно солёный ветер и дикий голод нагоняли на Семена тоску. В мореходку он опоздал, – экзамены закончились как раз в тот самый день, когда он добрел до города. Желудок был пуст, а нехитрые пожитки – обменены на такого же качества продукты и лишь изредка напоминали о себе желудочными коликами.

Оставшиеся ценные вещи – чемодан и ботинки продавать было нельзя даже перед лицом голодной смерти. Без них он – никто. Человек без будущего. --">