Валерий Столыпин - Между прочим. Сборник рассказов

откровенных разговоров, без…

Параллельная жизнь началась неожиданно, внезапно. Верочка ехала в автобусе, её ждал доктор. Кто-то перебегал дорогу, водитель резко затормозил. Антон, так звали юношу, задержал неминуемое падение, прижав к груди.

Сердце спонтанно сорвалось в галоп.

Верочка пыталась контролировать состояние. Тщетно. Рассудок отказывался подчиняться.

Через час или около того она полностью подчинилась неизбежному падению в пропасть измены. Самое ужасное — ей понравилось состояние безоговорочной покорности.

Игорь был единственным мужчиной, которому она прежде позволяла вторгаться в интимные пределы. Она считала его идеальным любовником.

Каково же было разочарование в эротических талантах мужа, когда Антон оказался внутри.

Это был шок.

Мужчина не суетился, не доминировал, не довлел, он улавливал на уровне флюидов каждое желание, любую мельком обозначенную прихоть.

Веронике не пришлось подстраиваться, изображать страсть. Она была сама собой, но испытывала немыслимое блаженство.

— Спасибо, Антон, — едва справляясь со смущением, произнесла она, прощаясь, — мы ещё встретимся?

— Если пожелаешь.

— Я замужем, — призналась она.

— Дети?

— Увы, нет. Игорь считает, что до тридцати пяти нужно жить для себя.

— Любишь его?

— Теперь не знаю. А ты, ты… свободен?

— Что хочешь услышать?

— Прости. Со мной это впервые. Опасаюсь, что теперь всё будет довольно сложно.

— Роль любовницы может тебя устроить?

— Боюсь, что нет.

— Ко мне есть претензии?

— Только одна… ты… слишком… сладкий. Это не может быть реальностью.

— Тогда лучше забыть.

— Лучше.

Антон не был причиной или катализатором расставания, скорее лакмусовой бумагой, индикатором среды обитания. Развод состоялся довольно быстро, ведь у них не было детей.

Верочка вернулась в свою квартиру, где с наслаждением предалась меланхолии в свободное от профессиональной деятельности время.

Игорь безуспешно осаждал неприступную крепость. Он чувствовал опустошение, сдвиг энергетического баланса в сторону деградации.

— Я тебя люблю, Верочка!

— Зато я себя ненавижу, в этом суть. Мы разные. Предатель не способен к сопереживанию. Я тоже тебе изменила.

— Это не имеет значения. Начнём сначала.

— Непременно. Только не с тобой.

Возраст потерь

— Отчего все так настойчиво, упорно ищут стабильности… в отношениях, в быту, выдумывают разного рода ритуалы, обязательные действия, смысл которых давно забыт или вовсе непонятен, — раздражённо, не желая выныривать из сумеречного состояния, наполненного нереализованными мечтами, думала Вероника, погружённая на краткий миг в состояние иллюзорного приключения.

Она приходила домой раньше мужа и дочери, потому располагала приятной возможностью, прежде чем приняться за рутинную прозу семейных будней, насладиться безмолвным одиночеством, украшенным неким подобием медитации.

Женщина скидывала с себя одежду до последней ниточки, несколько минут неистово выплёскивала эмоции в танцевальном экспромте, затем увлечённо ублажала весьма восприимчивое к ласкам тело под горячими струями в душе, растиралась, заворачивалась в махровую простыню, расслабленно вытягивала отяжелевшие от восьмичасового стояния ноги, чтобы немного забыться.

Рабочий день в салоне красоты, где она работала, начинался в шесть утра.

Рукотворно роскошным леди непременно необходимо было придать привлекательность и неотразимый шарм до момента, когда их внешность начинают оценивать публично.

Клиентки по большей части раздражительны, вспыльчивы. Ублажить каждую — особое искусство, требующее немалого напряжения. Сноровки, мастерства и терпения едва хватало до завершения смены.

Переступая порог квартиры, Вероника буквально валилась с ног.

Необходима хоть небольшая, но пауза: остановки ускорения времени, отключения головокружительного вращения, ослабления утомляющих силовых полей, постоянно рождающих новые проблемы, потоков негативных энергий, выкручивающего действия гравитации.

Как мечтала Вероника иметь вот это вот всё — отдельную квартиру, комфортный уют, налаженный распорядок дня, любимого рядом, вселяющее безотчётную радость детское присутствие.

Когда она успела устать от счастливой семейной жизни, от быта, когда?

— Ещё минуточку… нет, пять. Разобрать сумки, --">