(PurpleGay_JH) - Возвращение (СИ)

========== | ==========

Перед глазами Фриск все еще стоял слепящий белый свет. Его то и дело сопровождал непонятный грохот и следующая за ним тишина — последствия разрушения Барьера. Девочка потрясла головой, пытаясь прогнать воспоминание.

— Ты в порядке, Фриск? — раздался голос позади нее, и Фриск, обернувшись, увидела Альфис. Она стояла с высокой стопкой книг в руках. Впрочем это было неудивительно — все монстры упаковывали свои старые вещи, прежде чем выйти на поверхность. Оттого пол лаборатории был заставлен картонными коробками, причем их было настолько много, что и самого пола за ними было и не видно.

— Да, просто… Вспомнила кое что, — Фриск огляделась по сторонам, но на самом деле ее взгляд был прикован к таблице непонятных элементов, висевшей на стене. Одного только взгляда на ее хватало, чтобы понять — составляла ее не Альфис. Ибо все было каким-то… Слишком аккуратным, что-ли? Надписи, сделанные тонким, убористым почерком сильно отличались от того, что обычно писала Альфис.

— Почему ты так на нее смотришь, Фриск?

Она обернулась. Санс. При виде скелета внутри девочки что-то задрожало. Нет, она не боялась, но им нужно было поговорить, и желательно, без лишних глаз. Фриск перевела взгляд на Альфис, медленно спросив:

— Эм… Альфис, Барьер ведь не может снова закрыться, да?

— Я не думаю, что это произойдет, — ученая положила стопку с книгами в очередную коробку. — сомневаюсь, что он «закроется» снова, если его не создадут заново.

— А что не так, малая? — спросил Санс. — Ты хочешь остаться здесь?

Фриск поняла, что оттягивать разговор бессмысленно, и кивнула на дверь, давая понять, что хочет поговорить без свидетелей. Скелет понял это, и, послав ей ответный кивок, вышел за дверь.

Девочка отправилась вслед за ним, попутно раздумывая, как лучше начать разговор на достаточно нелегкую тему, и, помимо всего прочего, добиться того, что-бы Санс согласился принять ее предложение. Ибо то, о чем она собирается просить, явно может его шокировать, но отступать Фриск была не намерена.

Они вышли из лаборатории, и Фриск почувствовала, как медленно, но верно тает ее решимость начать диалог. Прошла минута. За ней другая. Санс все это время стоял, терпеливо ожидая, когда Фриск начнет говорить. Но когда стало очевидно, что Фриск то ли боится, то ли не решается начать разговор, он сказал:

— Послушай, ты позвала меня сюда, но уже несколько минут стоишь и молчишь.

— Извини, — быстро ответила Фриск, сжав руки в замок, пытаясь унять в них дрожь. — извини, что молчу, но… Честно, я не знаю, как начать.

— А что ты хотела спросить?

Тут внутри Фриск что-то замерло. То, о чем (а точнее, о ком) она собиралась говорить, был максимально тесно связан с Сансом, и неизвестно, как он отреагирует на это.

— Скорее, о ком, — ответила Фриск, глядя на лаву, твердо решив, что собирается смотреть куда угодно, но не собеседника. — точнее… О предыдущем Королевском ученом.

В лице Санса что-то напряглось. Фриск, все еще смотревшая на лаву, с очень большим трудом подавила некоторое подобие улыбки. Ох, предыдущий Королевский ученый, само существование которого стало причиной того, что Барьер был разрушен на несколько дней позже.

Все дело было вот в чем — продвигаясь по Хотленду, Фриск заметила на одном из этажей серого монстра, похожего непонятно на что, но речь сейчас идет не об этом. Девочка и забыла бы о нем, если бы не его слова, которые она за последнюю неделю прокручивала не один раз: «Я понимаю, почему Азгор так долго тянул с наймом нового Королевского ученого. Предыдущий — Доктор Гастер… Его гений был не заменим. Но его жизнь… Оборвалась.» Стоило девочке снова заговорить с монстром, как он ответил: «Хватит слухов. Все-таки невежливо говорить и том, кто слушает»

И именно эти слова положили начало ее «расследованию» по делу прошлого Придворного ученого. Она обыскала чуть ли не каждый дюйм Подземелья (по большей части — Ядра), и когда, казалось бы, все ее поиски оказались напрасными, появился Санс в Последнем коридоре. После нескольких «появлений» Фриск в Зале суда, скелет отдал ей ключ от своей комнаты, но, если судить по его теперешнему выражению лица, то сейчас он сожалел об этом.

В самой же

--">