Анвар Кашин - В ожидании лета (СИ)

    Я лежал на боку, прислушиваясь к всхрапыванию лошадей и немудреной трескотне сверчков. Обычно, чтобы заснуть, мне нет нужды считать коров, баранов или... койотов. Да, койотов. В надежде поживиться за счет спящих растяп их съестными припасами, не коровы и не бараны, а именно койоты иногда выходят к погасшему костру. На самом деле, эти твари не слишком-то осторожны, подкрадываясь к вам, они шумят и возятся ничуть не тише крыс в курятнике. Некоторое время ничего особенного не происходило, только кусты чапараля продолжали шелестеть листьями при полном безветрии, а лошади, встревоженные ночными посетителями, беспокойно переступали с ноги на ногу. Для верности нужно было подождать еще минуту-другую, но мне надоело, я вскочил на ноги, попутно прихватив с земли припасенную с вечера ветку, и остолбенел.

     Одновременно с моим стремительным демаршем из зарослей к месту нашей ночевки выступил человек. В тот момент я решительно не смог бы вам его описать, во-первых, потому что было темно, во-вторых, черты лица, фигура и то, во что он был одет, все это несколько скрадывалось из-за револьвера, направленного прямо на меня. Передо мной стоял незнакомец, только в этом я был совершенно уверен. У меня более чем достаточно самых разных знакомых, и ни один из них не стал бы шутить со мной подобным образом. Не знаю, чего ожидал шутник, похоже, его поразила отчаянная смелость только что спокойно спавшего человека. Согласитесь, чтобы замахнуться мескитовым прутиком на противника, держащего вас на мушке, нужно обладать немалой отвагой. Несколько мгновений мы изучали друг друга при скудном свете едва ли наполовину полной луны, а затем мой ночной гость благоразумно решил не связываться с противником, размахивающим деревянной саблей, точь-в-точь такой, какая имеется у любого мальчишки. Незнакомец попятился и, не опуская револьвер, отступил за портьеру из ветвей и листьев. Почти сразу же там грянули выстрелы, один, потом еще два. Я упал и больно ударился локтем о землю. Сообразив, что никакой другой боли не чувствую, я дотянулся до "кольта" и получил возможность вставить несколько аккордов в эту ночную ораторию. Еще три раза грохнуло в зарослях, и мой 38-й калибр из вежливости тоже не преминул ответить, а потом до меня донеслись удаляющиеся звуки возмущенно трещащих сучьев.

     Похоже было, что представление закончилось так же неожиданно, как и началось. Я глянул на Эла, тот сидел на расстеленном потнике и, силясь окончательно проснуться, мотал головой. Левой рукой он зажимал простреленное плечо. Крови было немного, и мой друг не скрежетал зубами от боли. Его относительно бодрый вид придал мне уверенности, и я предпринял вылазку в обход пресловутых кустов. Через полчаса я нашел все, что можно было найти. Придавив своим мертвым телом сломанные побеги "испанского меча", на земле лежал тот самый незнакомец. Теперь я был готов побиться об заклад, что тот самый. Револьвер в его руке мне точно был знаком, и из этого револьвера не было сделано ни единого выстрела, зато моя пуля попала шутнику прямо в сердце.

     Лошадей перед нападением злоумышленники оставили рядом, в лощинке. Кстати, их было двое, я имею в виду злоумышленников. Лошадей тоже было две, и мне без труда удалось обнаружить следы их подков. Это было легко, потому что одно из животных так и осталось стоять на месте, привязанное к здоровенной коряге.

     Рассудив, что револьвер сбежавший разбойник должно быть уже успел перезарядить, мы с Элом Хендерсеном собрали вещички и отправились сторону противоположную той, куда ускакал стрелок-из-кустов. Почему бы и нет? Мы все равно ехали домой.

     Дальше все складывалось словно партия в домино, и каждая последующая костяшка ложилась ровно в стык к предыдущей. На ранчо Хендерсена мы прибыли к обеду. Послали Пако, мексиканского парнишку, того, что смотрит за лошадьми, к шерифу и за врачом. Картер Галбрейт, помощник шерифа, прибыл первым и получил в свое распоряжение всю только что обнародованную мной историю. Приехал док, уложил Эла в постель и запретил ему садиться в седло еще неделю. Потом служитель Гиппократа пригласил на консилиум представителя закона. Они долго совещались и решили, что для полной ясности им будет любопытно узнать еще и мое мнение.

     Поначалу Картер

--">