Юрий Васильевич Буйда - Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками

игнорировала Кокса и разгуливала по дому полуголой, дразня мужчину своим прекрасным телом. Когда она смотрела на него темно-золотыми глазами, Кокс чувствовал, что его внутренности закипают, как суп на сильном огне.

На весь город прогремела история ухажора Риты — Ванечки Долматова, который из-за нее убил жену и шестилетнюю дочь. После этого Рита стала немножко заикаться, а тень ее стала черной и тяжелой.

Кокс спасался ремонтом автомобилей и чтением Библии, пытаясь затеряться среди всех этих безжалостных героев и безумцев. В его мастерской не было отбоя от клиентов. В безнадежных случаях в городке говорили: «Если никто не берется за починку авто, езжай к Коксу — он сделает». Он мог починить не только автомобиль, но и стиральную машину, и ружье, и погружной насос.

Но стоило ему оторваться хотя бы на миг от какого-нибудь контроллера, как он начинал чувствовать запах Риты. Этот запах — смесь бледных духов, тонкого пота и естества — преследовал его, даже если девушки не было поблизости.

Однажды, когда Лера была на ночном дежурстве, Рита вдруг среди ночи пришла к Коксу и легла рядом с ним поверх одеяла.

— Не захочешь — не трону, — сказал Кокс.

Она взяла его за руку, и так они и лежали до рассвета, не поворачиваясь друг к другу, прерывисто дыша и жарко потея.

— Я с-себя боюсь больше, чем т-тебя, — сказала утром Рита, целуя его в лоб. — Лучше б ты пропал н-на войне, Кокс.

— Я готов душу за тебя отдать, — сказал Кокс. — Только скажи. Душу, Рита.

— А что у тебя на спине наколото?

— Оберег, — сказал Кокс. — Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»

— Ты верующий, что ли?

— Я ж воевал, Рита.

Но за завтраком они встретились как ни в чем не бывало.

Кокс изредка ловил на себе ее взгляд, и ему становилось страшно при мысли о том, что за зверь пробуждается в душе Риты, страшный и неостановимый, и на что она готова, чтобы побороть этого зверя, и хочет ли она его побороть.

Она ответила на его невысказанные страхи — ушла к Судакову.

Никто не знал, откуда он пришел и кем был в прежней жизни.

И называли его по-разному: кто сектантом, кто учителем, кто даже дьяволом.

Неподалеку от городка, на опушке соснового леса, он построил храм — из гнилых бревен, досок, консервных банок, камней, болотной грязи, наверху установил кривой крест, сколоченный из горбыля, а внутри — статуи Богородицы и Христа, грубо вырубленные из дерева. Богородица вышла угрюмой, в рогатой короне, с плоским носом, а Иисус — царем жестоковыйным, кривобоким, узкоглазым и щекастым. Мощная властная баба и воин-повелитель, а не раб — рабом он был изображен в углу, в самом низу, почти у пола, и чтобы поклониться ему, надо было опуститься на колени, а то и лечь, чтобы поцеловать крохотное мутное изображение Спасителя.

Эти фигуры при помощи одного только топора сделал пьяница Матвеюшка, столяр, допивавшийся до чертей. Он же помог Судакову построить храм, после чего бросил пить.

Главным достоинством Судакова, привлекавшим людей, была его слепота.

Отец Иван в городской церкви тоже говорил о Боге и дьяволе, об ангелах и демонах, но священник был зряч, а это, по всеобщему убеждению, ослабляло его магическую силу.

Люди несли в храм с кривобоким Христом еду, вещи, деньги, чтобы Судаков ни в чем не нуждался, а миллионерша Сазонова, которой принадлежала половина города и которая в один день потеряла мужа и единственного сына, время от времени делила с ним ложе. Она обожала Судакова, который трахал ее в своей церкви на собачьей подстилке, всячески унижал и заставлял голой плясать вокруг храмины.

Жизнь Судаков вел безобразную, мог напиться, мог и подраться, но, когда он начинал говорить о мире зримом и невидимом, о Богородице-зверице и Христе-звере, ему внимали даже козы и бродячие псы. Он говорил, что другого бога мы не заслужили, что Христос — хищник, а не домашняя зверушка, но если вера наша сильна, то мы готовы целовать грязные ноги Богородицы и лобызать изображение Христа, которое Судаков нарочно вымазывал собачьим дерьмом.

Вскоре Матвеюшка помог ему выкопать глубокий ров вокруг храма, из которого воняло падалью. Матвеюшка набросал в ров веток шиповника и битого стекла, чтобы сделать канаву непроходимой.

Судакова это не смущало. Если веришь, прейдешь и ров, говорил он.

И множество прихожан лезли в этот ров, --">