Николай Николаевич Шпанов - Старая тетрадь (рассказы)

пилота Умберто Нобиле. Едва Арву узнал об этом, он не мог уже удержаться от желания встретиться с Амундсеном, с которым был знаком по полярной экспедиции на самолетах "Дорнье Валь", в которой принимал участие в качестве механика.

Едучи на юг Норвегии, к Амундсену, Арву намеревался только повидаться с полярным волком, помочь ему в приготовлениях к трудному путешествию своими знаниями механика. Но стоило им встретиться, стоило Амундсену узнать в загорелом, сильно возмужавшем охотнике со Свальбарда своего бывшего спутника, как Арву был заключен в его крепкое объятие. Несколько радостных ударов по плечу, немногословное объяснение, и глубокие морщины, прорезанные на лице Амундсена ветрами двух полюсов, разбежались в улыбке. Он подмигнул Митонена:

– Раз это необходимо, оставайтесь Яльмаром Свэном, но мне нужны вы, Арву Митонен. Мне нужны хорошие и крепкие люди. Поэтому я и говорю: Яльмар Свэн включается в состав экспедиции на "Норвегии".

Снова дружеский удар крепкой руки по плечу Арву, и дело было сделано. Он не мог отказаться. Да и не хотел.

Так вот и случилось, что вместе с Амундсеном он поехал в Италию принимать дирижабль, а оттуда совершил великолепный перелет на север в составе экипажа "Норвегия". О пережитом в этом путешествии в обществе одного из интереснейших людей, каких ему доводилось встречать в жизни, Руала Амундсена, Арву мне много рассказывал... Может быть, когда-нибудь мне удастся восстановить эти рассказы, чтобы дополнить ими картину полета, нарисованную в записках самого Амундсена. А пока хочется передать только один маленький рассказ Арву о забавном эпизоде, имевшем место над самым полюсом. Вот он, этот случай, в передаче самого Митонена.

"Я отлично выспался, убаюканный ровным гулом моторов, похожим на отдаленной пение мужских голосов, и совершенно своеобразным, мягким покачиванием гондолы. Это напоминало нежную отцовскую ласку. Воздушный океан покачивал нас на своей необъятной груди.

В командирской рубке сидел сам Амундсен. Все шло отлично. На корабле и в моторах пока не было обнаружено никаких неисправностей. "Норвегия" быстро плыла вперед наперегонки с собственной тенью, бежавшей внизу по клубящимся волнам облаков.

"Норвегия" – чудо, созданное из металла и каучука. Мне казалось, что легкая тень ее видна всему миру. Я полюбил прекрасную целостность нашего корабля: в нем не было ни одной лишней, ни одной неудобной вещи; он сиял в чистом небе как символ гения человека.

Почти сразу по выходе за восемьдесят пятый градус мы попали в очень густой туман. Пришлось выбираться из него вверх, чтобы не потерять солнца. Его спасительный зайчик сразу попал в визир солнечного компаса, едва я к нему нагнулся.

А что говорит магнитный компас?.. Отлично. Совершенно то же самое: норд-норд-ост.

Я уже собирался перейти в нашу уютную кают-компанию, где на шести квадратных метрах полновластно царили комфорт и изящество, как в рубку ввалился заиндевевший комок меха – Эльсворт с секстантом в руке. Он весь сиял возбуждением и свежестью.

– Капитан! Восемьдесят восемь градусов сорок минут северной широты.

– Эй, Митонен, поднимайте всех, пусть завтракают. Надо все привести в готовность для наблюдений. Нам осталось, вероятно, не больше полутора-двух часов пути до цели, – обратился ко мне Амундсен.

– А как с кораблем, дорогой полковник? – спросил он у Нобиле, почти не отходившего от телефонных аппаратов, связывающих капитанскую рубку с моторными гондолами.

– Molto bene^[1], – бодро раздалось в ответ. Через пять минут экипаж "Норвегии", кроме вахтенного штурманского офицера и вахтенных механиков, сидел за столом в крошечной кают-компании.

Сегодня обязанности кока исполнял Лагардини, старший радист. Он разливал по кружкам дымящийся шоколад, а от электрического камбуза аппетитно пахло жарившимися мясными консервами. Как далеко это от пеммикана, сырой рыбы, битых собак и ремней от сбруи – страшной пищи наших предшественников, искателей полюса!..

– Ну, Лагардини, сегодня вам придется как следует поработать за свой паек, – весело сказал Амундсен радиооператору.

Так началось утро.

Несложный завтрак окончился быстро. Весь экипаж в деловом возбуждении разошелся по местам.

Удивительные часы!

Минуты, ради которых стоило жить!

Я занялся последней проверкой инструментов и приготовил аппарат для измерения глубины океана.

Да, это я, Арву Митонен, исполняющий --">