Феликс Иванович Чуев - Так говорил Каганович

Феликс ЧУЕВ ТАК ГОВОРИЛ КАГАНОВИЧ Исповедь сталинского апостола

От издателя Евангелие от Лазаря

Размышления издателя взамен напутственного слова

I

Перед тобою, соотечественник, необыкновенная книга. Родилась она из встреч и бесед русского поэта Феликса Чуева со столетним почти старцем, который пережил всех друзей и врагов и сохранил верность Учителю, незыблемость принципов, по которым жил и действовал в ключевые моменты истории Великой Державы.

Не* предал, не покачнулся, сберег ясность ума и четкое понимание того политического зигзага, в который вовлекли нас ложная перестройка и вероломное новое мышление.

Теперь маски сброшены, и о реставрации капитализма открыто заявляют сатанинские силы, развалившие Советский Союз и принявшиеся за расчленение и без того обглоданной погранично Российской Федерации.

— Но капитализма в России никогда не будет! — восклицает мудрый старик и с завидным чувством диалектики, которого нет, увы, у нынешних вождей, обстоятельно доказывает: торжество социализма неизбежно.

Более трех десятилетий работал он рядом с Великим Вождем, знал его, как говорят, досконально, виделся ежедневно, и вместе с Иосифом Виссарионовичем воздвигал могучее здание Большой России, с мнением которой считался весь мир.

И дожил до жалких подачек, фронтовых пайков американских солдат, которые не успели они съесть в Аравийской пустыне, набрасываясь, как шакалы, на Саддама Хусейна, и теперь шлют нам как нищенское подаяние, цинично не скрывая: все равно через полгода кончается срок годности этих продуктов…

Оккупанты подкармливают побежденных без единого выстрела русских!

— При Сталине страна была бедная, — говорит наш герой, — но в магазинах что-то было.

Отставленный от руководства государством, исключенный из партии иудой, который прежде тоже клялся в верности Учителю и предал его память, Каганович не дал ни одного интервью, ни с кем не поделился собственными мыслями, не создавал подозрительных фондов собственного имени, но ни явно, ни тайно не вмешивался в политику.

Он наблюдал и размышлял. И только Феликсу Чуеву, поэту, известному такой же убежденностью и стойкостью в принципах, поведал, о чем думал в годы предательской оттепели Хрущева, во времена тягомотного застоя Брежнева, в переходный период от Андропова к Горбачеву и в проклятые времена перестройки.

Кстати, последнее слово было беззастенчиво заимствовано прорабами из его же доклада, который он сделал на Семнадцатом съезде партии в 1934 году, именно со слов перестройка начинался его доклад по организационным вопросам.

Слава Богу, сей факт запечатлен в документах, и его не смогут опровергнуть радикально перекрасившиеся историки, усердно обслуживающие антикоммунистический режим, хотя еще вчера защищали диссертации, в которых распинались в верности коммунистическим идеалам, исправно платили членские взносы, берегли партийные билеты.

Он говорит о Сталине:

— В первые годы Сталин был мягким человеком… Врагов у него было много, ненавистников… Трудно было не ожесточиться. Невозможно!

И еще:

— При Сталине никогда не было дефицитного бюджета.

Человек, в руках которого была сосредоточена огромная власть и бесчисленные материальные ценности, долгие годы жил в небольшой квартирке на пенсию в сто пятнадцать рублей.

И никогда не роптал, ничего у правительства не просил.

У него не было ни машины, ни дачи, ни охраны. Ничего, кроме страстного желания вернуться в лоно родной Коммунистической Партии.

Но и в этом ему отказали, не вернули партийный билет.

— Фанатик? — спросите вы.

Фанатики до ста лет не доживают. Попросту он был настоящим коммунистом, честным человеком.

И остался таковым Лазарь Моисеевич Каганович до конца.

II

Что же делать нам, его соотечественникам, русским людям, а еврей по рождению Каганович считал себя безусловно русским человеком, чтобы исправить историческую несправедливость по отношению к Российской Державе и народам, которые так или иначе оказались судьбами связаны с судьбою России?

Надо строить в России справедливое общество.

Теперь мы, отдаем себе отчет в том, что спасти российское общество может только сильная государственная власть, опора на исторические нравственные устои, духовное возрождение народа, его сплочение вокруг идеи --">