Михаил Владимирович Родзянко - Государственная дума и февральская 1917 года революция

Родзянко Михаил Государственная дума и февральская 1917 года революция

Михаил Родзянко

"Государственная дума и февральская 1917 года революция"

о книге М.В.Родзянко

Никто не устраивает революцию, и никто в ней не повинен. Виновны все.

Талейран.

С записками Михаила Владимировича Родзянко, с его лиловыми тетрадями, мелко исписанными им самим или под его диктовку, - я познакомился еще при его жизни.

М.В. передал их мне для подготовки к изданию: он видел, что даже после всего пережитого в широких массах русских людей мало и плохо ознакомлены с событиями, предшествовавшими революции. М.В. испытал это на себе, вернее, испытывал до последних дней своей жизни. В период добровольчества и после - в эмиграции - озлобленные, нечестные и просто сбитые с толку своими несчастиями люди бросали Родзянко тяжкое обвинение, что это он "возглавил революцию" и "заставил Николая II отречься от престола".

Записки М.В., с беспристрастием летописца излагающие ход политической жизни в России за последние пять лет до момента революции, - лучший ответ на все эти обвинения. Они же, эти записки, вскрывают и безысходную трагедию Родзянко.

Ему, убежденному монархисту, выросшему в глубоком уважении к достоинству Царя, невыразимо тяжко было сознавать, что он должен осуждать действия Монарха и бороться с его распоряжениями для пользы его же самого и родины, которую Николай II, не сознавая, увлекал в пропасть.

Камер?паж при Императоре Александре II, офицер кавалер?гардского полка, предводитель дворянства, камергер, пропитанный монархическими идеями по воспитанию, положению и среде, в которой жил, - становится свидетелем, как приближенными Царя и его министрами эта идея приносится в жертву своекорыст? ным интересам карьеры, выгоды и обогащения. Как Председатель Думы, как представитель народа, он считал преступным скрывать от Царя истину, как бы жестока она ни была. Широко пользуясь правом доклада, он до последних дней с упорством, пренебрегая оскорблениями, наносившимися его самолюбию, старался открыть глаза Николаю II на настоящее положение, но редко когда в этом успевал. Другие влияния, безответственные, шедшие не наперекор, а угождавшие настроениям, неизменно брали верх. Во время войны, когда все усилия должны были быть сосредоточены на помощи фронту, - министры царского правительства и дворцовые круги вели борьбу не с врагом, а с народным представительством и общественными организациями. Ходом этой борьбы Председатель Думы выдвигается на первое место. После военных неудач 1915 года на промышленных съездах он провозглашает лозунг "все для войны" и добивается учреждения Особого Совещания по обороне. После, когда начался развал тыла, союзы земств и городов, земские и дворянские собрания и даже совет объединенного дворянства через Председателя Думы подают свой голос, предупреждающий, что "Родина в опасности" и что надо призвать к власти людей, пользующихся доверием страны. Родзянко в этом неоднократно доводит до сведения Государя - но опять напрасно.

К Председателю Думы обращаются офицеры и генералы с фронта тоже с самыми тревожными предупреждениями; к нему приезжают великие князья, брат Государя просит его как человека, "которому все доверяют", предупредить бедствие, надвигающееся на Россию, наконец одна из великих княгинь в присутствии своих сыновей предлагает М.В. взять на себя инициативу "устранения" Царицы. Все и все тянулись к Председателю Думы, но перед престолом Родзянко неизменно оказывался одиноким, потому что кроме него почти никто не решался говорить тех правдивых и смелых слов, которые тогда озлобляли Императора и которые Николай II вспомнил слишком поздно - когда после отречения он сказал генералу Рузскому: "Только один Родзянко говорил мне чистую правду".

Таким же одиноким оказался М.В. и вскоре после переворота: как раньше при Царе он не умел и не хотел льстить у престола, так и с приходом власти народа он не мог потворствовать толпе демагогией.

Родзянко пришлось подобрать выпавшую из слабых царских рук власть, но он ни минуты не думал ее узурпировать.

Член Думы и первый комендант Таврического дворца Б.А.Энгельгардт в письме после смерти М.В. вспоминает эти первые дни революции еще до отречения Николая II:

"В кабинете Председателя Думы собрался весь временный комитет. На председательском месте за длинным зеленым столом сидит Михаил Владимирович Родзянко, и на его, всегда уверенном, лице --">