Сергей Родин - Отрекаясь от русского имени. Украинская химера.

этнографическую, филологическую, хронологическую, географическую, антирусскую, юридическую и национальную^[3]

Итак, позиция автора «Историософии…» как-будто определена: «украинцы» в конечном счете те же Русские, а присвоение им сепаратистами нерусского названия — явление искусственное, инициированное врагами Русского Народа, стремящимися к расчленению и уничтожению России.

Все ясно, но … в силу каких-то непостижимых причин М. Назаров тут же начинает выстраивать обратную цепь умозаключений, совершенно запутывающих все его прежние рассуждения. Теперь вдруг оказывается, что «ни факты зарубежного злоупотребления украинским национализмом, ни ненависть сепаратистов к России не отменяют права украинцев на национальное самосознание — вплоть до отделения. Жаль, что при опровержении политических спекуляций сепаратистов, русские оппоненты часто упускали из виду эту национальную правду (а как же «семь неправд сепаратизма», в числе коих и «национальная»?! — С.Р.)… забывали о том, что нации могут созревать и в наши дни; что, заявляя о себе сначала в культуре, они неизбежно требуют своего политического оформления^[4].

Приведенный авторский пассаж буквально воспроизводит важнейший постулат того самого самостийничества, лживость которого он с таким рвением разоблачал поначалу и приходится лишь удивляться его умению одновременно отстаивать прямо противоположные взгляды на проблему, да при этом еще пытаться слепить из этой мешанины взаимоисключающих понятий некое подобие единой концепции. Если уж «украинская нация» является историческим фактом, то надо же как-то объяснить, почему сами «украинцы» «всегда именовали себя русскими», однако загадочность украинской исторической судьбы явно превосходит разумение автора и ничего лучшего «созревания в наши дни» для ее объяснения он не находит.

Но что такое «наши дни»? Это пресловутая Советская эпоха, время безраздельного господства интернационала, этнического оскопления всех народов СССР, их насильственного слияния в серой, обезличенной массе «советского народа». А где же тогда «созревали» украинцы, в какой резервации? Неужели для них единственных было сделано исключение и, когда все нации России деградировали под коммунистическим ярмом, они оформились в самостоятельный этнос, развили свою культуру, язык и даже начала государственности?.. М. Назаров понимает абсурдность подобного предположения и неоднократно подчеркивает, что ни о каком национальном развитии в условиях советской системы не могло быть и речи. Тогда в каких же мирах, да еще и «в наши дни», созревали его «украинцы», о праве которых на отделение он так усиленно хлопочет? Может быть, в пресловутой «канадской диаспоре»? Или финансируемых ЦРУ антирусских эмигрантских центрах? И не оттуда ли та патологическая русофобия, которой проникнуты труды «украинськых вчэных», издаваемые этими центрами? Автор «Историософии…» секреты украинского «созревания» почему-то не раскрывает, хотя и признает, что стержень самосознания «украинцев» составляет ни на чем не основанная ненависть к России и Русским.

Эта ненависть для него — удивительна и логически не объяснима, «явление иррациональное, более понятное в метафизических категориях»^[5]. Но для Русского населения сегодняшней Малороссии она — каждодневная, будничная реальность, с которой не только необходимо считаться, но и каким-то образом ей противостоять, ибо конечная цель ее очевидна: культурный и этнический геноцид Русского Народа.

Для М. Назарова эта подлинная реальность и пронизывающее ее противостояние как-будто не существуют, ему ближе и роднее мир метафизических абстракций и далеко не случайно в качестве «ответной меры» на русофобию «украинцев» он предлагает… полюбовно договориться с самостийниками. Всего-то и надо: поделиться с ними той частью Русского исторического наследия, которое «сепаратисты справедливо (?!) считают… своим» ^[6]. А здесь и «Повесть временных лет» монаха Нестора («откуда есть пошла Русская земля»), и «Слово о полку Игореве», и вся Киевская эпоха Русской государственности с ее князьями, дружинниками, святыми, головокружительным расцветом материальной и духовной культуры. И далее: Богдан Хмельницкий, философ Г. Сковорода и еще целый перечень блестящих имен государственных и культурных деятелей России — Мелетий Смотрицкий, св. Димитрий Ростовский, Феофан Прокопович, --">