Казимир Адамович Ревяко - Пунические войны

Казимир Адамович Ревяко Пунические войны

^{Римский военный корабль (барельеф).}

Предисловие

Рим уничтожил Карфаген. Уничтожил варварски, стерев с лица земли, с расчетом на то, чтобы память о былой славе Карфагена ушла в прошлое. Все должны знать и помнить лишь о величии Рима. Но жестокость вызвала обратный эффект: Карфаген на тысячелетия сохранился в памяти потомков.

Не повторить ошибок прошлого, искоренить из жизни человеческого общества войны — с этой целью прогрессивные ученые мира снова и снова обращаются к событиям самых разрушительных в древности войн Рима с Карфагеном — Пунических войн^[1] (264–144 годы до н. э.^[2]).

Исследование причин, порождавших смертоносные столкновения в древности, имеет большое значение для предотвращения войн в современную эпоху. Извлекая уроки из трагического прошлого, человечество в силах уберечь себя от ужасов новых войн.

С разрушением Карфагена Риму никогда, вплоть до нашествия уничтоживших его варваров, не приходилось больше сталкиваться с врагом, более опасным. Античный историк Тит Ливий (XXI, 1, 1–2)^[3], приступая к описанию Пунических войн, счел необходимым предупредить читателей, что будет писать о войне самой достопамятной из всех, которые когда-либо велись народами. Действительно, после борьбы Рима с Карфагеном на всем протяжении древней истории не было воин такого размаха и такой продолжительности.

В исторической науке Пунические войны всегда находились в центре внимания многих исследователей. Но их интересовали в основном вопросы военного искусства, роль полководцев, и в частности Ганнибала. В оценке некоторых буржуазных ученых он предстает как «самый большой полководец», «великая личность», «гений»^{1}. К Реакционная литература и кинофильмы, воскресающие события Пунических войн, преувеличивают значение Ганнибала. Достаточно сказать, что его походы сравниваются с маршем Наполеона в Россию^{2} и с событиями 1941 года^{3}.

Классики марксизма-ленинизма не отрицали роль личности в истории, однако постоянно опровергали антинаучные доводы о том, что все и всякие перевороты в обществе происходят благодаря гениальным личностям, полководцам. Так, Ф. Энгельс, говоря о роли полководцев, указывал, что вся их деятельность определяется не столько проявлением их воли, сколько материальным производством, полностью зависящим от народных масс. «Не «свободное творчество ума» гениальных полководцев действовало здесь революционизирующим образом, а изобретение лучшего оружия и изменение солдатского материала; влияние гениальных полководцев в лучшем случае ограничивается тем, что они приспособляют способ ведения боя к новому оружию и к новым бойцам»^{4}. Вот так проявляется гений полководца — в том, как он умеет оптимально использовать объективные условия: военную технику, личный состав, условия местности, разработку плана ведения боя и т. п. Ибо, как отмечал Энгельс, «вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения»^{5}. Следовательно, гениальность тактики полководца, примененная в бою, должна исследоваться в тесном взаимодействии с материальным производством. Однако многих исследователей интересует только система «двойного окружения», успешно примененная Ганнибалом в Каннском сражении, которому, кстати, в 1985 году исполнилось 2200 лет. «С тех пор «Канны» стали считаться высшим образцом полководческого искусства», — признает и советская историческая наука^{6} с той существенной разницей, что тактические вопросы неразрывно связываются с социально-политическим состоянием воюющих сторон.

Историки и полководцы разных стран не одно столетие изучали тактику боя при Каннах, желая применить ее на практике. Особенно много в этом отношении сделали немецкие военные специалисты. Их стратегический план в первой мировой войне, разработанный поклонником Канн фон Шлиффеном^{7}, предусматривал молниеносное окружение французской армии. Но события повернулись так, --">