Энтони Бивор - Сталинград

Энтони БИВОР СТАЛИНГРАД

Часть первая. «Мир затаит дыхание»

1. Двойной клинок «Барбароссы»

Летнее субботнее утро 21 июня 1941 года в Берлине выдалось просто прекрасным. Многие горожане отправились поездом в Потсдам, чтобы провести этот день в парке Сан-Сусси. Другие решили отдохнуть на пляжах Ваннзее и Николазее. В многочисленных кафе набившие оскомину анекдоты о полете Рудольфа Гесса в Британию уступили место разговорам об угрозе вторжения со стороны Советского Союза. Впрочем, некоторые участники этих разговоров отвергали идею неизбежности расширения войны, основывая свои надежды на том, что Сталин все же не решится нападать и уступит Германии Украину в последний момент.

В Советском посольстве на Унтер-ден-Линден все сотрудники в это утро находились на своих постах. Из Москвы поступило требование немедленно выяснить у германского руководства, почему на всем протяжении советско-германской границы от Балтики до Черного моря ведутся крупные военные приготовления. Валентин Бережков, первый секретарь и главный переводчик посольства, позвонил в рейхсминистерство иностранных дел на Вильгельмштрассе, чтобы договориться о встрече, но ему было сказано, что рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп на данный момент в Берлине отсутствует, а с госсекретарем фон Вайцзеккером не могут созвониться.

Часы шли, а между тем из Москвы все настойчивее требовали сообщить, что происходит. На протяжении предшествующих восьми месяцев Кремль получил не меньше сотни предупреждений о готовящемся нападении Германии на Советский Союз, поэтому не удивительно, что, увидев сосредоточение германских войск на своих границах, Там пришли в состояние, близкое к истерике. Тем более, из НКВД час назад доложили, что только за предыдущий день зарегистрировали около тридцати девяти нарушений воздушной границы Советского Союза немецкими самолетами-разведчиками. Вермахт, практически не стесняясь, осуществлял свои приготовления, но это только больше утверждало Сталина во мнении, что подобная демонстрация военной мощи – лишь часть плана Гитлера, который желал бы таким образом вырвать себе большие уступки на новых переговорах с русскими.

Советский посол в Берлине, Владимир Деканозов, полностью разделял убеждение Сталина в том, что они в данном случае имеют дело с грандиозной кампанией по дезинформации, инспирируемой англичанами. Он даже отмахнулся от доклада своего военного атташе, в котором говорилось о размещении вдоль советско-германской границы 180 дивизий вермахта. Отметим, что в такой позиции посла не было ничего удивительного, если учесть, что Деканозов был выдвиженцем Лаврентия Берии и занимал один из высших постов в НКВД. В дипломатической работе он разбирался значительно меньше, чем в проведении всевозможных расследований и чисток. Другие же работники посольства, хотя и не осмеливались открыто настаивать на своем мнении, не испытывали ни малейших сомнений относительно планов Гитлера. Они даже имели такое доказательство, как набор фраз из разговорника, распространяемого в войсках вторжения. Этот разговорник тайно передал в посольство один германский антифашист, принимавший участие в наборе брошюры. Словарь включал фразы на русском языке типа: «Сдаюсь!», «Руки вверх!», «Где председатель колхоза?», «Ты – коммунист?» и «Стреляю!»

На новые звонки Бережкова с Вильгельмштрассе отвечали, что Риббентропа нет в городе и никто не знает, когда он вернется. В полдень Бережков позвонил еще одному чиновнику, который сказал: «Уверен, что-то происходит в ставке фюрера. Очень возможно, что все там».

Но министр иностранных дел Германии никуда не уезжал из Берлина. Риббентроп в этот момент готовил инструкции Германскому посольству в Москве, начинавшиеся словами: «Срочно! Сверхсекретно!» Завтра утром, через два часа после того, как войска вермахта начнут вторжение, послу графу Фридриху Вернеру фон Шуленбургу следовало передать советскому правительству список германских претензий, который и должен был сыграть роль формального предлога к войне.

С наступлением вечера Советское посольство в Берлине буквально захлестнул поток посланий из Москвы. Бережков звонил на Вильгельмштрассе каждые полчаса, но никто из главных чиновников по-прежнему не отвечал на его звонки. Из открытого окна своего кабинета он мог видеть старомодные шуцмановские шлемы полицейских, охранявших посольство. На --">