М И Хитров - Александр Невский - Великий князь

рассказом произвести на своих читателей приблизительно такое же впечатление, какое производил сам исторический деятель на своих современников, необходимо рассказать жизнь народного подвижника и героя так, чтобы в сердцах отдаленных потомков вспыхнула искра любви к нему, одушевлявшей его современников. Но ведь это - задача почти неисполнимая по своей трудности. «Горе тебе, бедный человечек! - восклицает современник-очевидец, приступая к описанию кончины св. Александра Невского.- Как опишешь ты кончину господина своего? Как не выпадут у тебя зеницы вместе со слезами? Как от тоски не разорвется у тебя сердце? Человек может оставить отца, а доброго господина нельзя оставить, с ним бы и в гроб лег, если б можно было!» Так выражали свою любовь современники.

Задача жизнеописателя несколько облегчается, если о жизни великого и святого человека сохранились богатые исторические свидетельства. Но, к великому сожалению, в рассказе о св. Александре Невском нам приходится довольствоваться скудными историческими известиями. Летописные известия о лицах и событиях ХШ и XIV веков кратки, отрывочны, сухи. «Тяжек становится для историка его труд в XIII и XIV веках, когда он остается с одною Северною летописью; появление грамот, число которых все более и более увеличивается, дает ему новый богатый материал, но все не восполняет того, о чем молчат летописи, а летописи молчат о самом главном, о причинах событий, не дают видеть связи явлений. Нет более живой драматической формы рассказа, к какой историк привык в Южной летописи; в Северной летописи действующие лица действуют молча; воюют, мирятся: ни они сами не скажут, ни летописец от себя не прибавит, за что они воюют, вследствие чего мирятся; в городе, на дворе княжеском ничего не слышно, все тихо; все сидят запершись и думают думу про себя; отворяются двери, выходят люди на сцену, делают что-нибудь, но делают молча. Конечно, здесь выражается характер эпохи, характер целого народонаселения, которого действующие лица являются представителями. Летописец не мог выдумывать речей, которых он не слыхал; но, с другой стороны, нельзя не заметить, что сам летописец неразговорчив, ибо в его характере также отражается характер эпохи, характер целого народонаселения» (История России - Соловьева, т. IV, 371).

С другой стороны, уважение к памяти героя не позволяет пускаться в догадки, предположения, создавать образы и картины для оживления рассказа. Надлежит постоянно помнить строгое предостережение великого московского святителя Филарета: «Не надежно для нас догадками проникнуть в души святых, которые далеко выше нашего созерцания. Надежнее следовать простым сказаниям очевидцев и близких к ним» (Письм. м. Филарета к архиеп. Филарету черниговск. Приб. к Твор. св. отец, 1864 г., т. 1, 341). Единственное средство сколько-нибудь помочь горю - это самому автору проникнуться глубоким благоговением и любовью к предмету изображения и чутьем сердца угадать то, на что не дают ответа соображения рассудка. Согретая глубоким искренним чувством речь коснется сердца читателя - сердце сердцу весть подает. Но увы! мы глубоко сознаем свою немощь в этом отношении сравнительно с жизнеописателями древних времен. Начиная свой рассказ, они своим восторженным духом возносились к высокому идеалу нравственного совершенства в лице угодника, житие которого писали. «Как старинный миниатюрист ХШ века,- говорит почтенный исследователь русской старины,- украшая священные рукописи изображениями, хотя и сведущ был в искусстве, но от благочестивого умиления, по выражению Данта («Ch'ha l'abito deirarte e man che trema», Parad. XIII, 78), трепетала рука его,- так и автор жития, приступая к своему благочестивому подвигу, признается, что он, взяв трость и начав ею писать, не раз бросал ее: «Трепетна бо ми десница, яко скверна сущи и не достойна к начинанию повести»; но потом, утешаясь молитвою и находя в ней для себя и нравственную подпору, и творческое вдохновение, принимался писать как бы в поэтическом восторге, весь проникнутый верованием и любовью к изображаемому им угоднику» (Древнерусская народная литература и искусство - Ф. Буслаева, т. II, 239).

Главным источником наших сведений о св. великом князе Александре Невском служит житие его, написанное современником. В кратком отрывочном рассказе «самовидца возраста его» живо отображается глубокое впечатление, произведенное святым князем на современников. Живые черты, которыми современник обрисовывает --">