Хансйорг Кюстер - История леса. Взгляд из Германии

путешествие по необычной тропе. Она проходит не среди серых
буковых стволов, а над их «головами»: на высоте древесных крон здесь возведена огромная
металлическая конструкция, общая длина которой 546 метров, а высота – 44 метра. Цель
организации парка – воссоздание девственных лесов, какие росли бы в Европе, не будь
здесь человека. Никакая хозяйственная деятельность в лесу не ведется. Прежняя экспозиция, на которой показана история лесов Тюрингии, убрана на самый верх возвышающейся
над лесом башни, а на всем протяжении маршрута посетителя окружают плакаты, постеры,
информационные щиты, стенды, рассказывающие о мировом природоохранном движении,
его успехах и проблемах. В июне 2011 года «Хайних» внесен в Список всемирного природного наследия ЮНЕСКО как часть древних буковых лесов Карпат и Германии. На сайтах
читаем, что в этом «массиве девственных лесов» посетителя ждут «тропинка фей, на которой он сможет услышать немало красивых легенд, связанных с парком; всевозможные туристические тропы; рестораны, лесные харчевни, игровые площадки для детей, дома отдыха,
кемпинг»6. И хотя здесь «… пока еще сохранились следы прошлого вмешательства в лесные
массивы танков, но и эти следы скоро скроет лес под своим величественным покровом».
Человек, которого заинтересует история лесов Центральной Европы, неизбежно столкнется с проблемой смешения реальности и фантазии. Дело в том, что в конце XVIII – начале
XIX века к долгой и богатой истории лесного ландшафта этого региона примешивается
немецкий «лесной миф» – устойчивое представление об особости «немецкого леса», о его
5
6

http://www.faz.net/aktuell/gesellschaft/claudia-schiffer-im-interview-mich-fasziniert-das-dunkle-17107.html
http://www.redreadbook.info/haynih-nacionalnyy-park.htm.

8

Х. Кюстер. «История леса. Взгляд из Германии»

нетронутости, вечности и неизменности, о том, что именно в этих лесах черпают немцы
свою жизненную силу и политическое единство. Это представление, однажды родившись,
оказало столь мощное воздействие на немецкое искусство и национальное сознание, что, как
пишет в своих исследованиях по истории «лесного мифа» уже упомянутый нами Альбрехт
Леман, «и сегодня отношение немцев к лесу определяется в первую очередь представлениями эпохи романтизма»7.
Миф о «немецком лесе» родился на «исторической» базе трактата «Германия» римского историка Тацита, воспринятого как источник серьезных и достоверных сведений о
древних германцах, населявших обширную болотистую и лесистую страну. И хотя наивное
его прочтение держалось не так долго, уже в энциклопедии Брокгауза и Эфрона мы читаем,
что «легенда о древнем германце-охотнике, равно как о дремучих, сплошь покрывавших
всю Германию лесах, – измышление историографии XVIII века и эпохи романтизма, основанное на чересчур общих показаниях римлян»8, однако это измышление слишком хорошо
сочеталось с другими сведениями, например, о том, что именно в лесу, Тевтобургском лесу,
состоялась знаменитая битва между римлянами и германцами, в которой римляне потерпели сокрушительное поражение. Русскоязычный читатель хорошо понимает, сколь труден и
мучителен процесс поиска национальной идеи. И не стоит, наверное, удивляться, что немецкая культура, однажды обретя в своих лесах источник идентичности, обращается к ним всякий раз, когда нуждается в опоре. Во время войн с Наполеоном звучали даже предложения
посадить лесной массив на границе с Францией.
Процесс объединения Германии был нелегким, огромную роль сыграла в нем фигура
«железного канцлера» Отто Бисмарка, которого в нашем контексте также нередко цитируют:
«Не могу отрицать, что моему доверию к характеру моего преемника был нанесен удар,
когда я узнал, что он велел срубить вековые деревья в саду с той стороны, где располагалась
его, а прежде моя квартира… Я бы скорее простил господину фон Каприви иные политические разногласия, чем это гнусное уничтожение вековых деревьев, в отношении которых он
злоупотребил своим правом хозяина» 9.
В свете всего сказанного кажется закономерным и тот трагический ренессанс, который
пережил «немецкий лес» во второй четверти XX века, когда его, как и другие символы немецкого романтизма, достают из уже запылившихся шкафов национал-социалисты. Одним из
постоянных мотивов в культуре становится «вечный лес», а на земле появляются леса, высаженные в виде свастики и цифр 193310.
После Второй мировой войны леса эти --">