Александр Дмитриевич Мельник - Черные сказки железного века

команде Андреа де Чезарис не смог или не захотел прокатить Михаэля по трассе — был занят, как раз обсуждал с Эдди условия контракта на будущий год. Но Шумахер и бровью не повел: он предусмотрительно захватил из дома велосипед — так что теперь ему было на чем подробно изучить кольцо. Прошло всего два дня, и Михаэль невозмутимо рассказывал де Чезарису (за плечами итальянца было одиннадцать сезонов в «Формуле-1», полдюжины Больших призов именно в Спа-Франкоршам), как нужно тормозить перед «Автобусной остановкой», чтобы машина не вела себя слишком нервно.

В квалификации Шумахер — к этому моменту Джордан уже хорошо запомнил его фамилию! — показал седьмое время, почти на секунду опередив Андреа, на воскресной разминке перед началом Гран-при был даже четвертым. Но гонка, увы, продлилась всего пятьсот метров. Сказался недостаток опыта: на старте Михаэль спалил сцепление.

Только Эдди даже толком не сумел пожурить новичка: через две недели, на следующем этапе чемпионата мира, его пилот уже выступал за другую команду... Ничего личного, и дело даже не в деньгах — хотя в «Бенеттоне» Михаэлю предложили гораздо больше. Но куда важнее, что ему уже стало известно: на следующий сезон Джордану не получить моторов «Форд» и придется довольствоваться японскими двигателями «Ямаха», менее мощными, менее надежными. Конечно, в глубине души Шумахер понимал, что поступает не слишком красиво — ведь он без предупреждения даже, за спиной у Эдди, там же, в Спа, где ирландец предоставил ему такой замечательный шанс показать себя всему гоночному миру, уже договорился с людьми из «Бенеттона». Но своя рубашка ближе к телу. С точки зрения продолжения карьеры в «Джордане» весь следующий сезон был бы потерян.

Так что напрасно кипятился Эдди, зря устраивал сидячие демонстрации Роберто Морено, которого выставили из «Бенеттона», чтобы освободить место юному дарованию. Юристы уладили дело — Морено получил полмиллиона долларов компенсации, Джордан — самого Морено в качестве пилота, а Шумахер — машину, на которой его новый товарищ по команде Нельсон Пике уже победил в Канаде. Вот только сам трехкратный чемпион мира ничего не выиграл. Наоборот, в оставшихся пяти этапах сезона молодой напарник совершенно затмил бразильца. Шумахер регулярно (с единственным исключением) объезжал Пике в квалификации и опережал в гонке. Так что осенью Нельсон почел за благо расстаться с «Формулой-1» навсегда.

А перед Шумахером открылась дорога наверх. Его называли теперь не иначе как «солнечным мальчиком», видимо, за открытую мальчишескую улыбку — в сочетании с ярко-желтым комбинезоном она производила неизгладимое впечатление. Почему?

Есть люди, которые сразу, с первого мгновения, располагают к себе. Достаточно одного взгляда, и почему-то чувствуешь, что перед тобой хороший и счастливый человек.

Я впервые увидел Михаэля Шумахера на небольшой пресс-конференции накануне Гран-при Венгрии в девяносто втором. Сосредоточенно хмурясь и выставляя вперед внушительную челюсть, светловолосый сероглазый парень пытался придать своему лицу серьезное выражение. Тщетно! Поминутно физиономия его озарялась счастливой улыбкой. Казалось, его радует все — и то, что день такой солнечный, и то, что встретиться с ним и поговорить хотят столько людей, и то, что он только что выбрался из машины и уже успел побывать под душем...

На фоне сверхсерьезной, исключительно взрослой «Формулы-1», где большинство пилотов — и, естественно, все лидеры — напряжены и постоянно готовы к борьбе, в том числе и словесной, этого жизнерадостного парня нельзя было не заметить. «Наши отношения с Брандлом в "Бенеттоне"? Мы отлично ладим, я очень рад, что именно он — мой товарищ по команде. У нас прекрасные отношения!» Мартин, сидевший тут же, бросил на Шумахера иронический взгляд: «О да! Но все же свадьбы не предвидится». Секунду-другую Михаэль делал серьезное лицо, а потом заразительно расхохотался. Вместе со всеми нами.

В 1994 году Михаэль впервые получил Большой приз Монако. Слева — Мартин Брандл.

Но большинство окружавших его людей ошибались, называя Михаэля мальчиком. В двадцать три года это был, безусловно, талантливый, конечно молодой, но очень серьезный, вдумчивый пилот, вся жизнь которого подчинялась одной --">