Энтони Майкл Бурден - О еде: cтрого конфиденциально. Записки из кулинарного подполья

делаем, за закрытыми дверями. Мы говорим на языке, который многим показался бы… по меньшей мере, неприятным. Возможно, мы потому больше всего на свете увлечены своей работой, что общение с нормальными людьми в нормальных условиях для нас неприемлемо или непривлекательно. Многие из нас не умеют себя вести на людях — и вовсе не стремятся научиться. Фанаты наших многочисленных кулинарных телешоу и множество людей, которых можно назвать гурманами, кажется, думают, что повара — это такие милые, уютные создания в белоснежной униформе, которые только и мечтают предоставить им то, чего они в данный момент жаждут. Профессионалам хорошо известно, что на самом деле все обстоит иначе. Помешанные на изысканных блюдах, знаменитых поварах и ресторанах люди забывают, что приготовление пищи — трудная работа, и чтобы изо дня в день наполнять новые и новые тарелки, требуются особые таланты, не имеющие ничего общего с телегеничностью, способностью изрекать расхожие фразы и сплетничать в кадре.

«А как отнеслись к вашей книге корифеи?» — этот вопрос я особенно часто слышал в суматохе презентаций. «Да это Бенедикт Арнольд! Элджер Хисс!» — надрывались некоторые. Мне передавали, что завсегдатаи модных ресторанов и гурманы — в ярости. Но сказать вам правду? Меня никогда столько не угощали, как после выхода этой книги. Повара, которым я несколько месяцев назад недостоин был и ботинки почистить, тепло принимали меня и тащили к себе на кухню показать свою команду. В турне по Соединенным Штатам и Соединенному Королевству — в Чикаго, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Майами, Филадельфии, Округе Колумбия, Бостоне, Лондоне, Глазго, провинциальном Бристоле, Манчестере, да где угодно — известные повара подходили получить автограф и поболтать, рассказать какой-нибудь случай из своей практики, угостить меня выпивкой. После бесконечных перекусов в самолетах и мини-барах отелей (обычная диета в рекламном турне по случаю выхода книги) я бывало заходил в ресторан в незнакомом городе, заказывал пиво и закуску, — и тут начинало происходить нечто странное и удивительное: появлялись амюз-буш от шеф-повара, потом блюда, одно за другим, вино в соответствующих бокалах, сыры, десерт. Взглянешь в сторону кухни — какой-то совершенно незнакомый ушлый тип показывает тебе поднятый большой палец. В самых задрипанных забегаловках и в изысканных ресторанах, дома и за границей, я наблюдал на лицах поваров одно и то же выражение — настороженное и циничное. В общем, не обольщайся — и не будешь разочарован. Но все они ведут себя вполне дружелюбно.

Бывали совершенно чудесные моменты: однажды на моей кухне в «Ле Аль» раздался телефонный звонок. Какой-то француз приглашал меня к себе в ресторан — встретиться, поболтать, пообедать. «Кто это говорит?» — поинтересовался я. «Это Эрик Риперт», — ответили мне. У меня колени подогнулись. Это… это как если бы мне позвонил Джо ди Маджо и предложил: «Слушай, старина, пойдем-ка покидаем мяч на заднем дворе». Боже мой, мне звонят герои моих книг! Забавно, что именно после моего утверждения, что Андре Солтнер скорее всего не пригласит меня покататься на лыжах в уикенд, он меня таки пригласил покататься на лыжах. (Бейб Рут на первой линии!) Боб Кинкейд, невзирая на то, что я самым вопиющим образом исказил его фамилию в издании с твердой обложкой, был очень мил со мной, когда я забрел в его ресторан, и потчевал меня самыми изысканными яствами. Норман Ван Акен зашел ко мне, поздравил с успехом книги и рассказал несколько историй из своей ранней кулинарной молодости. (Еще он вежливо попросил меня не наезжать в книгах на его друга Эмерила — по его словам, очень милого, вежливого человека, и повара неплохого.) Гэри Данко накормил меня бесплатно. Не думаю, что он читал книгу, но его поварам, этой пиратской банде хулиганов в пирсинге и наколках, она, кажется, понравилась, так что он принял меня с почестями. Люди, с которыми, как мне думалось, у меня не может быть ничего общего, своей реакцией на мою книгу доказали, что нас всех объединяет общий склад ума, общая, замешенная на адреналине культура.

Я оказался образцовым представителем кухонных хулиганов.

Меня часто спрашивают, что именно мне больше всего нравится в профессии повара. Вот что — быть частью субкультуры. Частью некого континуума, тайного общества со своим языком и традициями. Возможность немедленно насладиться плодами того, что ты сделал собственными руками, — и чтобы в --">