Виктория Александровна Холатова - Джульбарс

пузатый самовар и поспешно разделив пирог на сочащиеся вареньем куски, ножичком вскрыли конверт. Павлуша слушал, забыв о пироге, малина сладкой тянучкой запачкала накрахмаленную скатерть, но мать видела только дочку.

– Они в Румынии были, кошмар какой, месяц были, – торопливо и перескакивая через строчку читает. – Машина забрала, Сашку, в плечо был.. мамочка!

Женщины крепко держали друг друга за руки, перегнувшись через стол, остальные жадно ловили каждое слово.

– Джульбарс? А? – Павлуша хрипло спросил задал давно волнующий его вопрос. Слезы в глазах сестры и злой взгляд матери показались ему подтверждением самих страшных догадок. Он проплакал всю ночь и только под утро смог ненадолго заснуть. Мать ушла на завод – первый раз захлопнулась дверь, отец

Завел старенькую копейку -дверь хлопнула во второй раз. Можно заснуть, подумать о Джульбарсе, которого он видел только раз, вспомнить его шершавый язык и мягкую, плотно набитую шерсть, карие глаза, которые были похожи на растаявшую на солнце шоколадку.

– Джульбарсе остался с ним, Павлуша, они были всегда вместе, в Болгарии и Чехии, представляешь? Я покажу тебе картинку из книжки, очень красивые города видели, они людей спасают! Столько мин нашли, а одну не успели, там дети были, Джульбарс их тянул за платья и штанишки, представляешь? Они скоро приедут, говорят, война закончится, мы тебя в военное отдадим, Саша будет тебя учить шагать и песням выучит, а Джульбарс у нас будет жить, у нас с Сашей, мы поженимся потом, вот вернутся… Будешь приходить к нам, мы потом на вязку отдадим, Леночка тебе подарим, хочешь? Как Саша будешь, его кинологом надо называть, как в армии…

Павлуша почти не слушал – убаюкивающий голос, теплое одеяло и усталость…

Он устал. Устал и был голоден. Неделю они делили с человеком лепешки из мерзлой картошки, а пили из одних подернутых льдом лужиц. Джульбарс не знал, что они шли домой. Не знал о Павлушка, о залитой солнцем весенней Москве, не знал и того, что плечо у хозяина покрыто струпьями и ему тяжело нести обессилевшего Джульбарса. Маленькая круглая дырочка и невыносимая боль занимала сознание пса. Он не помнил подобравшую их машину, крики мальчишек в разбитой деревеньке, слезы сестричек и тяжелый сон. Он спал и не видел во сне парад на площади, покрытой серой землей, которую называют асфальтом, не снился ему и не высокий коренастый человек с усами на широком лице и неприятно пахнущим куском дерева во рту – трубкой. Джульбарс спал. А через несколько недель человек с трубкой внимательно будет рассматривать его рану, причмокивать и похлопывать его хозяина по плечу. А Джульбарс под смешки окружающих будет скалить ровные белые и опасные зубы – его человек был ранен в это же плечо. Усатый человек снимет свою шинель и улыбнется:

– Несите героя сами, товарищ Мазовер, ему обязана вся Европа…

Павлуша мягко выпростал одеяло из-под тяжелого тела друга, поправил завернувшееся ухо и дотронулся до раненной лапы – Джульбарс оскалился и заработал во сне лапами – весной 1945 года он в последний раз боролся за свою жизнь на войне. Дальше – солнце, его человек и мирная собачья старость…

--">