Изабель Вульф - Мучения Минти Мэлоун

Изабель Вульф Мучения Минти Мэлоун

Посвящается

Джонатану и Катарине Анжа,

и Полу Маттиасу

Июль

Где она? Где? Ради бога, куда она подевалась? Куда… делась… моя… несчастная… тиара? Боже мой, боже мой, куда я ее засунула? Две минуты назад она была здесь. Вот здесь, прямо передо мной. Я достала ее из футляра и положила рядом, пока красила ногти. Я же ее видела, видела! А теперь ее нигде нет. Как сквозь землю провалилась! Но она же должна быть где-то здесь. Куда она могла деться? О нет! Я ничего не успеваю. Господи, какой кошмар! Я так опаздываю! Да к тому времени, как я приеду, все уже разойдутся, отправятся в паб или в лучшем случае начнут издевательски хлопать в ладоши. Нет, им придется подождать, потому что без меня ничего не случится. Это мой праздник. Не их праздник, а мой! Именно об этом мне все твердили с того самого дня, как мы обручились: «Это твой день, Минти! Все должно быть так, как ты пожелаешь!» Десять минут назад моя мама повторила то же самое и вышла из дома.

— Помни, дорогая, это твой день! — безмятежно проворковала она, закрывая за собой садовую калитку. — Все должно быть в точности так, как ты захочешь!

— Я хочу, чтобы ты мне помогла, мам. У меня на платье тридцать пять петель и крючков.

— Знаю-знаю, дорогая, но мне пора в церковь.

— Разве ты не должна расчесать мне волосы или сделать что-то еще в этом роде?

— Минти, у меня нет времени. Нельзя же матери невесты опаздывать в церковь.

— А невесте можно явиться в церковь без платья? Именно это произойдет, если мне никто не поможет.

— Успокойся, Минти, — беззаботно ответила мама. — Скоро вернется Хелен. Вот она тебе и поможет. Зачем еще нужны подружки невесты? Увидимся, дорогая, по-ка-а! — Послав мне воздушный поцелуй, она испарилась. Проклятье!

Запищал телефон. Хелен звонила из церкви по мобильному. Она все еще возилась с цветами.

— У нас тут кризис, Минт. Пионы вянут. Совсем на жаре развалились.

— О господи!

— Ничего страшного, — успокоила она. — Сейчас продену проволоку по стеблю и сразу приеду.

— Я тоже скоро развалюсь. Тащи проволоку!

— Через полчаса буду, — утешила Хелен. — У нас останется целых… э-э… десять минут. Хорошо?

— Хорошо. Что?.. Нет! Ничего хорошего! Что значит десять минут?

— Так, Минти, послушай, все будет в порядке. Не впадай в панику — слишком жарко.

Хелен права. Жарко. Очень жарко. Невыносимо. Тридцать градусов. И боюсь, я действительно впадаю в панику, потому что времени не хватает, а я не хочу появиться в церкви с красным лицом, зареванная, в подтеках косметики. Нет-нет! О боже… Машина приедет через сорок пять минут, а я все еще в трусах и лифчике. Даже не накрасилась. А там двести восемьдесят человек. Они будут разглядывать каждый квадратный дюйм моего тела. Почему я не могу найти тиару? И фату тоже! И ногти еще не высохли, поэтому платье не надеть. Все валится из рук. А-а-а! Господи! Опять звонок! Только этого не хватало.

— Да! — закричала я.

— Минти! — Это была Эмбер. Моя двоюродная сестра. Красотка. Настоящая красотка, но ужасно любит командовать. — Ну-ка возьми себя в руки! — гавкнула она. — Без паники!

— Не могу, — ответила я. — Тиара куда-то задевалась, фата тоже. Я еще не одета. И жарко, очень жарко. Мама ушла в церковь. Никто мне не помогает. Я в панике!

— Так, сделай глубокий вдох! — велела она. — Сядь, Минти! Сядь и дыши глу-бо-ко! Вот так. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… И расслабься. Хорошо? Тебе уже лучше?

— Да, — сказала я. Мне действительно стало лучше. — Намного. У-ух! Чарли приготовил речь? — Я подула на ногти.

— Приготовил, — ответила она. — Но естественно, мне пришлось переделать ее с начала до конца.

— Зачем?

— То, что он приготовил, никуда не годилось. Вот зачем! Он еще упирался: «Милая, послушай, это моя речь. Я сам хочу ее подготовить». Но я говорю: «Хватит дурить, Чарли! Кто из нас писатель?» — Тут она права. Эмбер сочиняет романы. — По крайней мере, он нормально выглядит, — продолжала кузина. — Шафер не может быть похож на чучело. Ладно, надо бежать. Не паникуй, Минти! И помни, — добавила она, — это твой день. Все должно быть так, как ты захочешь!

На самом деле, все идет именно так, как я хочу. Точнее, я выхожу именно за того, за кого хочу. Доминик. Мой любимый. Он тот, кто мне нужен. Почему?

Не знаю, я это чувствую. Что тут скажешь? Бросаю взгляд на кухонные часы: осталось сорок --">