Евгений Пантелеевич Дубровин - Лесник Юра Дымов

Евгений Дубровин Лесник Юра Дымов

На четвертом курсе машиностроительного института во время практики Юра Дымов простудился, пролежал в больнице почти полгода, но так и не вылечился. Врачи приговорили его к смерти и положили срок жизни два года. Юре они, конечно, ничего не сказали, но декану сообщили, чтобы со студентом обращались побережней, декан сказал еще кому-то и так дошло до Юры.

Три дня Дымов ничего не пил, не ел, не спал, ходил шатающейся походкой, никого не видел, но потом вдруг решил: ну что ж, два года так два года – два года тоже срок порядочный, и стал снова ходить на занятия, улыбаться, участвовать в студенческих пирушках. Но в груди Дымова словно все сжалось, окаменело, он не испытывал радости от прожитого дня, даже вечером вздыхал с некоторым облегчением: ну что ж, вот еще один день прошел, одним днем меньше…

Он окончил институт; и его распределили на Петровский завод стиральных машин. При первой встрече Дымов все откровенно рассказал главному инженеру. Юра сказал, что не испытывает и не испытывал особой любви к машиностроению, в институт попал случайно, потому что не прошел по конкурсу в медицинский, куда в общем-то тоже попал случайно.

Юра сказал, что он совершенно бесполезный человек на земле, родился, наверно, тоже по недоразумению, и поэтому земля спешит забрать его к себе, чтобы исправить ошибку. Впрочем, оставшиеся несколько месяцев жизни Юра постарается прожить честно, с максимальной пользой для Петровского завода стиральных машин. Ползарплаты он будет отчислять в кассу взаимопомощи, чтобы потом месткому не тратиться на его похороны.

Юра Дымов рассказал все это Евгению Семеновичу с юмором, и главный инженер оценил мужество прибывшего молодого специалиста. Поэтому он тоже ответил прямо и с юмором.

Никакой пользы, сказал Громов, Юра Дымов принести заводу не может, более того – окажется хорош, если Юра не принесет вреда, поскольку в сроках он ограничен и любви к своей профессии не питает. Поэтому главный инженер посоветовал Юре с максимальной пользой для себя провести эти оставшиеся месяцы.

Петровскому заводу, сказал главный инженер, отвели на берегу реки большую зону отдыха – в основном лесной массив. Пока суть да дело, пока начнется строительство домиков, лодочной станции и прочего, пройдет несколько лет. В настоящее же время массив бесхозный, каждый делает там, что хочет: рубит деревья, палит костры, вытаптывает траву. В общем, нужен сторож, лесник.

Завод может срубить Юре домик, а его самого оформить на ставку младшего конструктора и посадить в этот самый домик. Дымов будет приглядывать за лесом, гулять, собирать грибы, ловить рыбу. Чем не приятное завершение жизненного пути?

Юра Дымов подумал и согласился. Домик ему поставили быстро – за две недели, с верандой, крылечком. Вырыли колодец, сколотили сарайчик для дров. И Юра зажил.

Непривычна была эта жизнь для нового лесника. Вставал Юра рано, почти вместе с солнцем, умывался у колодца холодной водой, готовил быстрый завтрак у портативной газовой плиты, брал с собой бутерброды, термос с кофе и на целый день уходил в лес. Собирал в рюкзак грибы, ягоду, купался, загорал на реке, ловил рыбу. Иногда переплывал на ту сторону реки, заглядывал в дивные пещеры.

Возвращался ночью, ужинал, спал без сновидений.

Горячими днями были только суббота и воскресенье. К реке приезжало много машин, частных и грузовых, люди высыпали, как муравьи, принимались ломать, пилить, рвать, жечь, варить, коптить, жарить, некоторые даже бросали тол в речку.

Юру как лесника никто не воспринимал всерьез. Может быть, потому что он держался стеснительно и уговаривал, а не требовал.

– Рубить деревья нельзя, – говорил Юра, подойдя к группе дюжих молодцев, которые валили ель. – Если каждый уничтожит по дереву, то скоро лес исчезнет. Где тогда вы отдыхать будете?

– А ты кто такой? – спрашивали добрые молодцы.

– Лесник.

Парни недоверчиво оглядывали тщедушную фигуру Юры.

– Убирайся отсюда, лесник, пока цел, – советовали они. Юре ничего не оставалось делать, как убираться.

Он попросил главного инженера купить ему ружье, а сам съездил в Суходольск и в военторге приобрел себе военную фуражку с кокардой. Теперь Юра выглядел солидно. Особенно, когда надевал сапоги с длинными голенищами.

Кроме того, вскоре произошел необыкновенный случай. То есть случай-то, в общем, вполне обыкновенный, необыкновенным он явился лишь для Юры. --">