Ника Фэвэриш - Баба Зина против сверхсекретного и сверхмощного оружия

духа. Мы все хоть что-то знаем, а он ничего. Во-вторых, мы периодически забрасываем его к противникам для ослабления. Видя что он ничего не знает враг расслабляется. — шептал командир чтобы его слышала только бабушка.

— Верните хотя бы мой смартфон! — топнул ногой градоначальник, возвращая к себе всеобщее внимание.

— Верните уже, в конце концов, дитю его игрушечку, чтоб ребеночек не капризничал! — подпряглась баба Зина.

— Уберите её отсюда немедленно!!! — заверещал градоначальник. — Для начала пусть встанет на колени и извиниться передо мной!!!

— Что же ты такое говоришь, малыш?! Бабушка бы и рада бухнуться перед тобой, да только рассыплюсь я, прежде чем на коленях окажусь! — пока баба Зина перечисляла все свои болячки, все в военной части успели хорошенько выспаться, умыться, побриться, выполнить некоторые физические упражнения, наесться до отвала, градоначальник немножко еще покапризничал и затаил очередную смертельную обиду на бабу Зину. — Вдобавок ко всему у меня сердечко больное и я на ногах инфаркт перенесла!

— Когда?! — недоумевал градоначальник.

— Только что. — печально вздохнула бабушка, уныло добавив: — И вообще я при смерти если что.

— Она просто издевается над всеми! — в порыве бешенства градоначальник был готов рвать волосы, но не свои, а бабы Зины, конечно же. — Нет у неё никакого сердца, и не было никогда! При какой еще при смерти?! Она всех на свете переживет! Не бабушка сердечница, а бабушка не убиваемый робот! Бабушка — терминатор¹!

— Ох и льстец же господин градоначальник! — раскраснелась баба Зина.

Генерал отвел в сторону командира и потребовал объяснений кто эти двое, подразумевая бабушку и градоначальника, и что они здесь забыли.

— Эти двое на самом деле наше сверхсекретное и сверхмощное орудие против врагов, которое способно без единого выстрела и убийства сражать всех наповал. Бабушка вызывает безумие, доводит до исступления. А этот господин своим презрительным взглядом может деморализовать противника, и тот, угнетенный, подавленно уползает восвояси, а его грозное ультразвуковое рычание, оглушая, способно приводить к сердечным приступам.

— Я хочу умереть! У меня нет ненависти к людям! Я всех очень сильно люблю, ценю и уважаю! Но эта жизнь такая тяжелая штука! Просто не хочу жить и всё! Вы все замечательные люди, а я хочу сдохнуть! Я устал, а вам всем желаю счастья, здоровья, любви и благополучия! — говоривший солдат едва держался на ногах.

В ответ на его заявление посыпались различные комментарии:

«Держись, братуха, мы тебя тоже любим!»

«Иди и мри!»

«А кому сейчас легко?!»

«Проспись!»

— А этот нужен, чтоб растрогать врагов? — предположила баба Зина.

— Нет, не трогать, а вызывать сочувствие и жалость. — поправил командир.

— Что это за дурдом!?!?!? — голосил на всю округу вышедший из равновесия генерал.

— Будете так орать он у Вас точно рипнется². — очередным взглядом подчеркнула свои слова бабушка.

— А сейчас у нас будет ПВО. — оглашая, просиял командир.

— ПВО — это же противовоздушная оборона? — баба Зина хотела похвастаться своими познаниями.

— Никак нет. ПВО — это пиво, водка, отрыжка. — отсалютовал командир.

Как только начался обстрел, жаждавший умереть боец, заметался в поисках укрытия с выкриками:

— Я хочу жить! Не хочу умира-а-а-ать!

Все снаряды замерли, не достигнув своей цели перед бабой Зиной, и поспешили вернуться назад.

— Ужас, какая же она страшная! — с благоговением воскликнул генерал, глядя на бабу Зину, как будто только что у него открылись глаза.

— Дети, пора обедать! — голос воспитателя возвращал заигравшихся деток к реальности.

— Я не хочу! — топнул ножкой маленький мальчик. — Я хочу, чтоб эту противную наказали!

Воспитательница проследила, куда указывал мальчик. Тем временем та «противная» девочка мирно лепила фигурки из песка, не обращая внимания на экскременты животных.

— С девочками нужно дружить, а не наказывать. — неодобрительно покачала головой воспитательница.

— Я с этой?! Дружить?! Ни за что! Лучше накажите её!

— За что её нужно наказывать? Она тебя ударила?

— Нет. Еще чего не хватало! Я бы ей тогда ка-а-а-к двинул!

— Нельзя так!

— С ней можно!

— Нет! Так нельзя! Так что же она тебе такого плохого сделала? Обозвала?

— Нет.

Мальчик промолчал, что сам с удовольствием обзывал девочку за --">