Василий Александрович Журавский , Николай Яковлевич Воробьев - Узелок на память [Фельетоны]

видим: к нашему столу движется целая процессия. Впереди официантка с подносом, укрытым салфеткой, за ней шеф-повар в белом колпаке, следом идет калькулятор. Замыкает шествие директор закусочной.

Приблизились. Официантка ставит перед Зайкиным большой поднос и быстро снимает с него салфетку. На подносе Антип Федотыч видит… охапку сена да кусок сыромятной кожи…

— Ха-ха-ха! Го-го-го! Охо-хо-хо! — гремит зал здоровыми и сильными голосами.

Антип Федотыч то краснеет, то бледнеет, губы его шевелятся, но сказать он ничего не может. А зал грохочет. Когда буря чуть-чуть стихла, калькулятор серьезно пояснил:

— Это эквивалентная яичница. Полностью соответствует паре яиц и пятидесяти граммам ветчины. Изготовлена, Антип Федотыч, в точности по вашему эквиваленту. Кушайте на здоровье!

Заготовитель онемел. Он сидел с раскрытым ртом и тяжело дышал. Казалось, ему не хватало воздуха. В эту минуту Антип Федотыч живо напоминал рыбу, выброшенную на песчаную отмель.

В банный день

Люблю я в субботний вечер позабавиться банькой. Попаришься хорошенько да похлещешь себя веничком по спине — и чувствуешь, будто помолодел лет на десять. Даже на душе становится лучезарнее.

Вышел я как-то за дровишками во двор, а навстречу мне управдом Афанасьев.

«Не трудись, — говорит, — Дмитрий Иванович! Хватит тебе с дровяной колонкой возиться. Газовую поставим».

«Мне? — недоумеваю. — За какие заслуги?»

«Не одному тебе, — отвечает, — и другим поставим. Весь дом оборудуем газом».

Гляжу, во двор везут газовые колонки. Значит, правду сказал управдом. Хлопцы в синих комбинезонах берут по одной и разносят по квартирам. Я бросаю топор, распахиваю двери: «Милости прошу, дорогие! Может, чайку отведаете?» А они: «Спасибо, отец, торопимся».

Мастеровые хлопчики попались. Ловкие. Мигом своротили они дровяную колонку и вместо нее установили газовую. Беленькую, как холодильник. Чиркнули спичку, пых — и зашумел горячий водопад. «Баня готова, папаша!» Собрали инструмент и ушли. Я говорю старухе: «Ну, Матрена, живи — не тужи! Каждый день можно париться».

Сказал и сглазил. Вскорости стряслась беда. Лежу я однажды в ванне, вдруг как забарабанят в дверь. У меня аж внутри что-то ёкнуло.

«Открывай, старина!»

«Это кому же так приспичило?» — спрашиваю.

«Пожарники мы!»

Я как шарахнусь из ванны. С перепугу никак штаны не натяну. Выскакиваю в коридор, а они, трое здоровенных детин, схватились за животы:

«Го-го-го! Ха-ха-ха! Перепугался, милок? Ничего особенного не стряслось. Нам только пломбочку повесить на колонку».

«Это для чего же?» — спрашиваю я обиженно.

«Не велено зажигать. Дымовая разделка не подходящая».

Опутали колонку проволокой, подвесили пломбу и, щелкнув щипцами, пригрозили:

«Ежели сорвешь, оштрафуем!»

Разгневанный, я накинул куртку и побежал в газотехническую инспекцию. Прибегаю… Батюшки светы! Полон коридор народу! Оказывается, все колонки в нашем доме опечатали.

Начальник инспекции Левин развел руками и говорит:

«Жалоба ваша, граждане, законная, но помочь ничем не могу. Горизонтальная разделка наших дымоходов не соответствует инструкции. Не хватает семи сантиметров».

Мы загудели, словно пчелы в улье. Тогда собралась комиссия и начала заседать.

«Ну как ваше просвещенное мнение? — обращается начальник жилотдела Чернобаев к пожарникам. — Вспыхнет или не вспыхнет?»

«Да навряд ли, — нескладно заговорили представители в медных касках. — Дом каменный, дымоходы каменные. С чего бы ему вспыхивать? Кажись, зря повесили пломбы!»

«А вдруг вспыхнет?! — горячится Левин. — Отдуваться не вам, а мне…».

Спорили, спорили и передали наше «дело» кому-то на консультацию.

…Прошла осень. Минула зима. Заиграло весеннее солнышко. А консультанты всё еще консультируются.

«Долго ли ждать нам банного дня?» — спросили мы вчера начальника газотехнической инспекции.

«А вы и не ждите! Волга — рядом. Вода прогрелась. Мойтесь на здоровье…».

С легким паром!

───

--">