Василий Александрович Журавский , Николай Яковлевич Воробьев - Узелок на память [Фельетоны]

Дельно!.. Еще что? Лыко? — При этом Антип Федотыч взглянул на свои кирзовые сапоги с железными подковами и решительно гаркнул: — Нет, Багреев, с лыком погоди…

Толстяк, не меняя позы, еще долго сидел у телефона и… заготовлял яйца. К председателям колхозов он обращался на «ты» и называл их только по фамилии, себя же величал по имени-отчеству — «Антип Федотыч».

— Ты, Чугунов, брось корчить из себя казанскую сироту деву Марию! — поучал он. — Ишь, эквивалента не понимает… Что-что? А-а! Ну, то-то же! Бывай здоров!..

— Колхоз «Рассвет»? Гаврилин, это я, Антип Федотыч. У тебя кто за яйцезаготовку отвечает? Кто-кто? Пантюхин? Ну, тоже нашел мне тюху-матюху… Чего? Капусту, говоришь, повез в яйцезаготовку? А иного эквивалента ты не нашел? Что? Фасоль? Фасоль можно!.. Ну, бывай…

Наконец Антип Федотыч умолк. Он повесил трубку и, повернувшись к нам, облегченно вздохнул:

— У-ф-ф! Упарился… Семь потов сойдет, пока дозвонишься.

— А почему бы вам не поехать в колхозы? — заметил я. — Поговорили бы с народом, на птичниках побывали.

Антип Федотыч с удивлением окинул меня взглядом. Его круглое лица, усеянное веснушками, вытянулось и приняло строгое выражение.

— Некогда нам, браток, по колхозам прохлаждаться. И так на бюро райкома шпыняют: «Огонька в работе нет», «Организовать дело не умеешь». И все такое прочее… А вы тоже по части заготовок?

— Нет, я из редакции.

— А-а, пресса, так сказать! — оживился Антип Федотыч. — Знаю, знаю… Сам когда-то пробовал чирикать. Получалось. И недурственно… Ну, будем знакомы: Зайкин, заготовитель-неудачник!

— Почему ж так?

Антип Федотыч помолчал, видимо, собираясь с мыслями. Потом пододвинул мне табуретку, администратора усадил на диван, а сам закурил папироску и вышел в коридор.

— Не везет ему на ответственных постах, — начал администратор, когда мы остались одни. — Был он председателем потребсоюза. Сняли. Говорят, воров расплодил в торговой сети. Ладно! Перекинули на водную станцию, директором. Федотыч обрадовался: «Физкультура!» Наступил купальный сезон… Прыжки с высоты, соревнование по плаванию. Только поднялись спортсмены на вышку, а она как затрещит по швам. Три человека чуть ко дну не пошли. Опять Антипа Федотыча по боку. Сдал он, бедолага, водную станцию и принял молочный завод. Не худо, думает, обернулось дело. Ан нет! И на суше оказался подводный камень… Растрата случилась. Приписки. Сняли его, влепили выговор… А теперь вот на яйца бросили… Видите, еще квартирой не обзавелся, в гостинице обитает…

В это время дверь распахнулась, и на пороге показался Антип Федотыч.

— Знаете что, други мои, — обратился он к нам, — пойдемте заглянем на приемный пункт…

У ворот приемного пункта теснились возы с поклажей. На телегах громоздились сыромятные кожи, мешки с картофелем и репчатым луком, коренья хрена. Несколько грузовиков привезли сено и просяную солому. Лишь в самом конце обоза стояла кошевка, в которой мы увидели маленькую корзиночку с яйцами.

— Негусто идут яички! — подытожил Антип Федотыч.

А приезжие сидели на возах и озорно улыбались заготовителю:

— Принимай эквиваленты, Антип Федотыч!

Во двор везли всякую всячину. Зайкин хлопотал возле весов, выписывал квитанции и… делал яйца. Воз сена — сотня яиц. Мешок картофеля — два десятка яиц. Свиные кожи, лук, пенька — все шло по яичному эквиваленту…

— А теперь не мешало бы позавтракать! — предложил Антип Федотыч. — Верите, с утра маковой росинки во рту не было.

Городская закусочная была очень уютна и располагала к хорошему аппетиту. Столы были накрыты белоснежными скатертями, на окнах висели нейлоновые занавески, в буфете стояли всевозможные прохладительные напитки. По залу, словно бабочки, порхали две миловидные официантки в белых передничках. С Антипом Федотычем, как со старым знакомым, они шутили и звонко смеялись.

Мы заказали себе карасей в сметане, Антип Федотыч — яичницу с ветчиной. В этом была его роковая и непоправимая ошибка. Нам бросилось в глаза то обстоятельство, что официантки таинственно о чем-то договариваются, часто прыскают смехом, перемигиваются с колхозными парнями, которые привезли фураж в яйцезаготовку. А люди подходят и подходят в закусочную. И все знакомые Зайкину. «Привет Антипу Федотычу», «Здравия желаем, заготовитель!».

Наш завтрак давно подан, мы едим с наслаждением, а Антип Федотыч все еще томится в ожидании.

Наконец, --">