Лев Давыдович Лукьянов - Вести с того света

Лукьянов Лев Вести с того света

Лев Лукьянов

Вести с того света

ГЛАВА 1

которая объясняет, почему Ганс Шрам пользовался доверием господина рейхсминистра

Говорят, все большие дела начинаются накануне. Так, накануне нападения на Мидуэй адмирал Исораку Ямамото выпил подряд четыре чашки жасминного чая. Накануне своего назначения директором ЦРУ Аллен Даллес смотрел трехчасовую кинокомедию. Что касается Ганса Шрама, то накануне свиданья с госпожой Икс он пятьдесят пять минут провел в ванне.

Ванна не худшее место для раздумий. Многие размышляют в менее комфортабельных местах. Но Шрам, располагавший некоторыми средствами, без особого ущерба мог оплатить гостиничный счет за номер с сидячей ванной и поэтому мыслил со всеми удобствами.

В этой блиставшей чистотой комнатке, со стенами, облицованными нежной голубой плиткой, с мохнатым ковриком на синем пластиковом полу, с большим, чуть запотевшим зеркалом, думалось удивительно покойно. В который раз Ганс с удовольствием припоминал то знаменательное апрельское утро...

* * *

Ранним апрельским утром сорок пятого года, как всегда раньше всех, он, ефрейтор Ганс Шрам, направился в подземную спальню господина рейхсминистра. Пройдя гулкий, ярко освещенный коридор, Ганс оказался перед массивной стальной дверью. Холодные, внимательные глаза довольно долго изучали его в смотровую щель, и наконец дверь растворилась. Огромный эсэсовец Буби, пропуская его из коридора во внутренние покои, дурашливо мяукнул. Кошка Матильда, лежавшая на руках Ганса, презрительно прищурилась. Ганс был с ней вполне согласен: не стоило обращать внимания на этого отъевшегося на штабных харчах болвана. Достаточно было намекнуть его высокопревосходительству, что Буби дразнит кошку, и охранник мигом бы очутился на фронте. Тем более что до фронта теперь было рукой подать...

- Хайль! - бодро заявил ефрейтор, открыв дверь полутемной спальни. - Мой фюрер! Матильда в превосходном настроении! Самочувствие хорошее! Стул отличный!

Только тут он заметил, что постель его высокопревосходительства пуста. Господин рейхсминистр, уже затянутый в свой черный мундир, стоял у карты, сплошь разрисованной разноцветными стрелами. Лишь в самом центре бумажного полотна оставался небольшой, размером в десятипфенниговую монету кружок, не тронутый карандашом.

Резко повернувшись, господин рейхсминистр кивком подозвал ефрейтора и рукой в неизменной черной перчатке нежно пощекотал Матильду за ушами. Кошка с наслаждением прикрыла глаза.

Поговаривали, что его высокопревосходительство страдают каким-то мудреным заболеванием кожи и поэтому никогда не снимают перчаток. Но Ганс, разумеется, в эти глупые сплетни не верил. Он понимал, что великий человек просто не желал прикасаться ко всем этим мелким, кружившим вокруг него людишкам...

- Ну-ка, ефрейтор, посмотри на меня! - вдруг приказал рейхсминистр.

Этого Шрам боялся больше всего. Тусклые, высокомерные глаза его господина, прикрытые льдинками пенсне, наводили ужас на всех, даже на самых выдающихся лиц третьей империи...

В принципе ефрейтор боялся на всякий случай. Добившись хороших взаимоотношений со всеми кошками, состоявшими при личной канцелярии господина рейхсминистра, ефрейтор пользовался некоторым расположением его высокопревосходительства. Раз даже придворная Матильда спасла служивому жизнь.

Во время званого обеда охранник углядел, как Шрам неловко стянул со стола одну из шести сосисок, предназначавшихся руководителю трудового фронта, приглашенному в бункер господина рейхсминистра. В условиях военного времени за кражу сосиски, несомненно, полагалась смертная казнь. Однако, просидев ночь в холодном бетонном карцере, перепуганный злоумышленник сумел придумать надежную версию. На допросе он упрямо твердил, что посягнул на высокопоставленную сосиску только ради благополучия Матильды, которой осточертела консервированная конина. В доказательство он предъявил особому следователю клочок бумаги, испачканный вроде бы горчицей.

- Я тщательно обтер сосиску, так как Матильда терпеть не может горького, объяснил обвиняемый.

Это решило дело. Ознакомившись с протоколом допроса, господин рейхсмннистр изрек:

- Другой на его месте сожрал бы сам! Наградить.

Так в последние дни второй мировой войны ефрейтор Ганс Шрам обзавелся Железным крестом...

* * *

Неожиданный звонок, пронзительный и бесстрастный, разом --">