Макс Игнатов - На новый лад… 5

Он вздохнул.

– А вы? Вы ведь тоже чего-то хотите? Спрашивайте, и если я смогу – сделаю.

– Мы устали и очень хотим домой, – сказал Тотошка.

Профессор раскрыл рот.

– Какого черта? Но как… Кто это сделал? Тебе кто-то делал операцию?

– Не было никаких операций, – ответила за песика Элли, – это такое же волшебство, какое творите вы. И он правильно сказал: мы хотим домой. Но как туда попасть – мы не знаем. И заплатить нам за ваши чудеса нечем, ведь из всех ценностей у нас – только мои серебряные башмачки. И самое главное – сначала нам надо помочь друзьям.

В этот момент дверь открылась, и в прихожую один за другим ввалились Борменталь и Железный Дровосек. Дровосека было не узнать: он весь блестел от масла, а свеженаточенный топор сиял в свете ламп. На лице Дровосека сияла улыбка.

– Это волшебно! – проговорил он. – Я стал совсем другим! Внутри меня бьется сердце!

Внутри него скорее булькало, чем билось, но улыбнувшиеся друг другу коллеги не стали разуверять обрадованного гиганта.

– Как все прошло? – сквозь зубы процедил профессор.

– Никаких эксцессов, – тихо процедил в ответ доктор, – даже масленку, которую этот здоровяк таскает с собой, залили до краев.

– Спасибо вам, Иван Арнольдович, – теперь уже в полный голос сказал профессор, – скажете потом, сколько я вам должен.

– О чем вы, Филипп Филиппович! – смутился Борменталь. – Когда я студентом явился к вам…

Они могли еще долго изливать друг другу комплименты, но тут с кухни вышел Страшила. Первое, что бросилось в глаза – то, что его голова стала несколько больше, чем раньше.

– Страшила, друг! – выпалил Дровосек и кинулся его обнимать. Делать этого явно не стоило – после размыкания объятий Страшила был весь в масляных пятнах.

– Ну, знаете, – воскликнул он, – теперь я понял, что значит быть умным. И что значит – иметь мозги. Вот, смотрите – я умею думать!

Страшила закрыл глаза, и тут внутри его головы что-то зашелестело, заскрипело, а через ткань наружу полезли ости и старые иголки. Впрочем, длилось это не очень долго.

– Боже милостивый! – Борменталь быстро перекрестился. – Филипп Филиппович, что у него там?

– Вообще-то я попросил Зину, чтобы она столкала туда весь невыброшенный мусор, и заодно газеты, что таскает Дарье Петровне этот негодяй пожарник. Те самые, от которых пониженные рефлексы, скверный аппетит и угнетённое состояние.

– Вот, видели? – Страшила открыл глаза и радостно улыбнулся.

– Друг, какой же ты стал умный, – Железный Дровосек был восхищен до глубины души. – А о чем ты думал?

– Сейчас, минутку, – Страшила чуть напрягся и вдруг заорал: – Как говорит товарищ Троцкий в своих многочисленных трудах, построение социалистического общества вполне обеспечено и с точки зрения международной экономики. В капиталистическом мире противоречия – классовые и межгосударственные – будут нарастать…

Все открыли рты.

Тут из угла донеслось:

– Я бы еще водочки выпил… Эй, кто там? Бормента-аль!

Про Трусливого Льва все забыли, а он уже стоял на всех четырех и терся задом об занавеску.

– По-моему, вам пора, – глядя на Элли, проговорил профессор. – Друзьям вашим я помог.

– А как же мы? Мы с Тотошкой? – Элли умоляюще смотрела на профессора.

– Послушайте, друзья, – Страшила поднял руку и посмотрел на тех, с кем он проделал столь длинный путь. – Позвольте мне на правах самого мудрого среди вас сказать несколько слов.

Все замолчали.

– У меня есть предложение. Элли, Тотошка, Дровосек, Лев – а вы не хотите остаться? Здесь, в этом городе, в этом мире?

Началось шумное обсуждение, которое тот же Страшила прервал, снова подняв руку.

– Если честно, я подумал немного и решил – я остаюсь. И хочу спросить Великого и Ужасного Волшебника, хозяина этого дома: как вы считаете, могу ли я быть здесь востребован?

– Как красиво ты говоришь, друг! – воскликнул Железный Дровосек, но Страшила в очередной раз поднял руку. Его нарисованные глаза смотрели на Филиппа Филипповича.

Профессор поднял брови и хмыкнул.

– Почему нет? – ответил он. – Новая власть нуждается в умных… м-м… личностях. Для начала можете обратиться хотя бы в наш домком, к Швондеру. Судя по песням, которые так мы слышим, он сейчас на месте. Там вам заодно и новое имя дадут. А то с нынешним вам тяжеловато будет.

– Так я прямо сейчас и побегу, – обрадовался Страшила и пулей вылетел за дверь.