Михаил Михайлович Жванецкий - Избранные произведения в одном томе

такое антисоветчина, что такое советчина? Поставь палку — здесь будет советчина, здесь антисоветчина, передвинь палку — уже здесь советчина, здесь антисоветчина. И кто кричит «антисоветчина»? Воны. 3 пайками та машинами. Для нормального зрителя — правда или неправда. Он ни разу не сказал «антисоветчина», это говорили только там, на коврах в кабинетах. Что же они защищают?

В голове вертится: «Сила партии в каждом из нас». «Да здравствует Советская власть — покровительница влюбленных, защитница обездоленных, кормящая с руки сирот и алкоголиков». «Как в капле отражается солнце, так в каждом из нас…»

«Прошу, товарищи, высказываться. Действительно ли это юмор, как утверждают авторы, или мы имеем дело с чем-то другим? Прошу, Степан Васильевич, начинай…»

Москва. Разгул застоя.

«Марья Ивановна, приезжайте ко мне домой, тут один одессит читает, это очень смешно, и Федора Григорьевича берите обязательно…»

Или: «Сейчас, Михаил, секундочку, чуть пива. Добавим пар, сразу хлебом пахнет, эвкалиптика. Давай, Михаил, читай…»

У него аж портфель запотел.

— Товарищи, я извиняюсь, управделами здесь? Мне срочно подписать…

— Вы что, с ума сошли, в костюме, в пальто в парную…

— Я извиняюсь, я в таком белье… жена где-то купила…

— Все снимайте и лезьте вон туда на полку, берите бумагу свою и ручку, он там голый. Степан Григорьевич, к вам тут срочно.

— Ох, ах, ух… Пусть войдет, житья нет.

Эх, застой, ух, застой! Веничком спину давай! По пяточкам. Ух, застой — о — о — горячо! Ух, профессор!

Или: «Степан Григорьевич привел юмориста. Он в обед почитает. У меня виски-тоник. Кабинет на замок — читай». Эх, референты — короли застоя. Какая разница между министром и референтом? Никакой, только министр об этом не знает.

Съезд партии… Сюда помещаем группу скандирования. Она работает, в это время армия, пионеры, в одиннадцать ноль-ноль передовики производства, Пахмутова и обед… После перерыва звеньевая колхоза «Рассвет», две перспективы, одно критическое замечание, две здравицы и пошел ветеран. Затем два воспоминания, один эпизод с первым на фронте, одна поддержка молодежи, связь поколений, здравица и плавно молодой солдат. Опять связь поколений, благодарность командирам, боевая подготовка, слава партии — перерыв…

— Не забудь скандирование по десять человек через четыре ряда.

— А ну, профсоюз, скажи.

— А чего, за родину нашу, за нашу заботливую мать!

— Верно, профсоюз, сначала ты о ней заботься, потом она о тебе. Верно заметил, профсоюз, глаз острый.

— А как же Леонид Иваныч, ему рабочие интересы защищать.

— От кого их защищать в рабочем государстве?

— Не, не, Леонид Иваныч, хватает еще бюрократов.

— Ну, бить бюрократов — святое дело, говори ты, комсомол.

— Мы за вас, Леонид Иванович, за ваш ум и мудрость, за волю и целеустремленность, за радость победы, которую только под вашим руководством и чувствуешь.

— Браво, браво, точно…

— Садись, комсомол, ну, партия, что, партия?

— Поднимаем страну, Леонид Иванович, укрепляем наши ряды. За всех присутствующих!

— Давай, армия.

Шепот:

— Леонид Иванович…

— Не-не… Искусство потом, искусство нас посмешит, верно, искусство?

Артисты:

— Верно, Леонид Иванович.

— Володя!

Володя:

— Слушаю, Леонид Иванович!

— Скажешь этой новенькой, чтоб осталась с Федоровым.

— Где, здесь?

— Ты что. Мы ж ей дали квартиру.

— Ясно, а если упрется?

— Не упрется, я с ней беседовал. Милиция здесь?

— Здесь, Леонид Иванович.

— Скажи, милиция, как ты нас бережешь? Что моя Мария жалуется, где наша Муська рыжая?

— Задание дано, полковник с уполномоченными прочесывают окрестности, соседи оповещены. Муська найдется.

— Найди, найди мне ее, ласковая она, жена любит, мурлычет приятно. За что пьем?

— Милиция всегда за порядок и спокойствие.

— Ну, давай, искусство, хватит наворачивать.

— Час расплаты настал?

— Давай, давай, выдай чего-нибудь, искусство.

— Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

— А‑ха-ха! А ну еще раз.

— Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

— Владимир, завтра мне перепишешь, я в Совмине скажу. Ну, за сказанное.

Да, разгул расцвета застоя и разгула застолья. Не работали мы как обычно, но гуляли чрезвычайно. Как никогда не работали, как никогда гуляли. Как обычно — говорил один и ему --">