Сэм Юнф - Купидон, который живёт на крыше

– Сл…

– Случайность. Угадала? – она победоносно улыбнулась, оскаливая передние зубки. – Что мне с тобой делать?

– Вызвать маму? – я разряжал обстановку. Как мог.

– Несмешная шутка. Да и мальчик ты уже, мягко говоря, взрослый.

– Я исправлю, – откровенно соврал. За сотню лет, мне не удалось исправить ни одну оплошность.

– Мне бы врать постеснялся, – Богиня нахмурилась.

– Я не вру, – честно соврал я.

– Лук тебе уже ломали, в человеческом обличье изгоняли…, – её глаза загорелись весёлыми огоньками, не предвещая ничего хорошего. – Альберт, прошу, – женщина обратилась к догу.

Собака послушно встала, подошла ко мне, громко вдыхая воздух. Затем её челюсть раскрылась, и сомкнулась. Нет, не на моей ноге, как вы могли бы подумать. Но на моем луке. Альберт издал предупреждающее рычание, а я, потянул лук к себе. И где смелость то нашёл?

– Отдай, будь хорошим мальчиком. Альберт и сломать может.

По драгоценной древесине стекала вонючая слюна, зубы царапали произведение искусства стрелкового вооружения. Дог зарычал громче, и я отпустил лук. Не то что бы я боялся какую-то собаку, но мало ли, что у этих собак на уме. Альберт отнёс добычу хозяйке.

– Какая работа! Какое натяжение! Красота, бьёт без промаха! У меня где-то валялись изъятые у тебя стрелы. Уже и не помню, за какой проступок. – Богиня вертела лук в руках, и разве что на зуб его не пробовала.

– И я не помню, – ложь во спасение – хорошая вещь. А о той истории не говорят при дамах, даже при таких, как Артемида. Со спины тот парень был совсем, как девушка, вот честно! Да еще, на мою беду, оказался каким-то эльфом, или феем, а этот народец Богиня жалует и всячески оберегает.

Всё произошло очень быстро. В руках женщины мелькнула стрела со знакомым оперением. Выстрел пришёлся почти в упор. Я так и стоял со стрелой в груди и с ужасом в глазах, когда Артемида направила вторую стрелу, куда-то…

Куда-то.

Все вы читали русские сказки: про отца, царевичей, царских и боярских дочек, лягушек? Вот я сейчас напоминал младшего царевича. Стрела во мне медленно растворялась, отравляя кровь чем-то сладким и терпким, а вторая летела на встречу с моим счастьем…

Или лягушкой.