Татьяна Евгеньевна Веденская - Муж объелся груш

Татьяна Веденская Муж объелся груш

Посвящается: себе самой; Насте М.;

всем тем, кого не миновала чаша сия

Часть первая Я и Новые Ворота

Глава 1 Чемодан, вокзал, Ярославка

Зовут меня Маша Киселева, мне двадцать пять лет, и я – мать-одиночка, пребывающая в состоянии развода, хотя еще вчера все это было не так. Еще вчера у меня имелась семья, пусть не образец для подражания, ибо не дружная и не счастливая, но все-таки семья. И какая-никакая, она не должна была взять и просто так развалиться на ровном месте. Я оказалась к этому не готова, особенно теперь, когда все зашло так далеко. Вчера у меня был муж, который не очень-то меня любил, но которого я любила за нас обоих, и ребенок, дочь Сонечка, которую, если верить словам, любили все.

Да, и еще у меня была свекровь. Если бы меня попросили в нескольких словах сказать, в каких отношениях я состояла с моей, теперь уже бывшей, свекровью, я бы, недолго думая, ответила, что она всегда относилась ко мне по-человечески. Насчет остального можно поспорить, но вот свекровь – да. По-человечески в чистом виде. Она, можно сказать, даже меня как-то любила, хотя поводов у нее для того, признаться, особенно и не имелось. Не за что, прямо скажем, меня любить. Не пара я была ее сыночку, да и вообще… Просто она вот такой хороший человек, с чем я лично долгое время даже не пыталась спорить. Единственное, что меня немного смущало, так это с каким энтузиазмом она сама постоянно кричала на всех семейных мероприятиях, как по-человечески она относится ко мне. Выглядело это так, словно относиться ко мне по-человечески было делом сугубо тяжелым и практически невыносимым.

Когда мы с Денисом, ее сыном и моим, соответственно, мужем, только поженились, она любила подчеркнуть, что хоть весь наш брак и есть сплошное недоразумение, она будет терпеть, потому что такой уж она человек хороший. Бывало, соберутся всякие там родственники да приятели ее, усядутся за столом в гостиной и начнут лясы точить. Как да что, молодые-то не мешают? Как невестка – не свела еще с ума? Свекровь моя, дама высокоинтеллигентная, вздохнет долготерпеливо, пожмет плечами округлыми, откинет с лица белые волосы, крашены, конечно же, да и скажет:

– Маша, конечно, не пара Денису, чего уж там. Но девочка она неплохая, нет. Я всегда стараюсь относиться к ней по-человечески, жалко мне ее, ведь вот кулема, все из рук валится. Буквально. Пытаемся как-то ее воспитать, но гены-то свое берут.

– А что же с генами-то? Вроде из хорошей семьи, – удивлялась родня. Та ее часть, которая была еще не в курсе по каким-то странным причинам. Может, только что вернулась с Дальнего Севера, там по радио пока не передавали, что не так с моими генами. Или прилетела с Луны, с той, с другой стороны. Остальные все уже знали, что со мной не так, правда, от этого их интерес не уменьшался.

– Да что вы. У нее папаша-то из этих, черных… – шепотом добавляла свекровь, якобы чтобы не задеть моих чувств. Шепот ее, конечно же, был мне прекрасно слышен, но главное-то не это, главное – соблюсти приличия. В общем, после соблюдения приличий эта тема обсуждалась уже без стеснения.

– Из каких черных?

– А, я не знаю точно. Азербайджан или что-то такое, – еще тише шипела она, закатывая глаза. Это было не совсем верно, мой папа – грузин по происхождению, о чем свекровь отлично знала. Да, действительно, так случилось, что мой папочка родом из Тбилиси, отчего, правда, он не становился ни хуже, ни лучше. Папа и папа, только разве что сказки на ночь читал мне с акцентом. А жил он в Москве уже лет сорок, если не больше, еще в институте женившись по большой любви на русской девушке Светлане, моей маме. Из-за чего, собственно, и был разорван родственный круг. Тбилисская родня не приняла его русской жены, так что пришлось ему осесть на московской земле, среди холодов и серого неба. Он не стал делать из этого большого события, не обернулся назад ни разу, взял фамилию жены и принялся строить свою жизнь здесь. Небезуспешно.

– Нет, он, конечно, доктор. Хирург, работает в Бурденко, – словно бы оправдывалась свекровь за совершенный ее сыном мезальянс. – Только что там говорить. Все равно воспитание специфическое. Вся эта кавказчина.

– А по виду даже и не скажешь, – удивлялись все. – Такая… русская по внешности. Ни акцента, ничего…

– Откуда же быть акценту, она же здесь родилась, – поясняла моя свекровь, пожав плечами. – Ладно, что там говорить. Живут пока, и --">