Екатерина Александровна Неволина - Нежное сердце Барселоны

Екатерина Неволина Нежное сердце Барселоны

С благодарностью прекрасному писателю Наталье Калининой и самому отважному полицейскому Хосе Пересу Гонсалесу

Глава 1 Солнечные ступени

По улице шел старик. Очевидно, нищий, поскольку его одежда давным-давно износилась и потеряла изначальный цвет и фасон, превратившись в подобие истертого рубища, коленки у брюк жалко обвисли, штанины измочалились, а рукава старого пиджака, не раз уже залатанного, снова светились дырами, из которых проглядывали острые старческие локти.

Нечастые прохожие невольно сторонились, стараясь держаться подальше, но старик даже не замечал этого. Он шел, бормоча что-то себе под нос. Если прислушаться, можно было разобрать обрывки фраз, казавшиеся бредом сумасшедшего: «Левую колонну нужно повернуть… Нет, не так… А если… Бог милостив ко мне… Он даровал мне сокровища свои… Как же сияют они под добрым нашим солнцем…»

Да, несомненно, этот нищий оборванец, бормочущий о сокровищах, окончательно и безнадежно рехнулся.

Он шел, все приговаривая что-то и не глядя по сторонам. Видимо, маршрут был ему отлично известен.

Между тем за квартал до старика трогался от остановки трамвай, и стоявший на ступеньке усатый кондуктор яростно тряс звонким колокольчиком.

Пролетающим над городом птицам было хорошо видно, как нищий старик и странный железный грохочущий зверь движутся друг другу навстречу и должны непременно столкнуться в одной точке – если старик, конечно, не повернет, – чудовище резво бежало по блестящим на солнце металлическим рельсам и, очевидно, никак не могло сойти с них. Наблюдать за столкновением птицам было вовсе не интересно – у них имелись свои, гораздо более важные дела: кормить еще недостаточно окрепших птенцов и пользоваться кратковременными благами долгожданного лета.

А старик и трамвай все сближались и сближались.

Вот между ними осталось уже буквально несколько метров.

«Я понял! Я понял! Спасибо Тебе, Господи! Да, так и должно быть! Собору Святого Семейства стоять века, возвещая Твою славу!..» – яростно бормотал старик, не замечая, что уже почти кричит, и, шагнув, споткнулся на скользкой металлической шпале.

Посмотрев наконец себе под ноги, оборванец удивился и даже протер кулаком красные, воспаленные от бессонных ночей глаза. «Откуда здесь это? Сто лет так хожу, и никогда не было…» – рассеянно прошептал он, не спеша поднимаясь.

Водитель трамвая, заметив рассеянного прохожего, схватился за тормоз, пытаясь остановить тяжелую машину… Но слишком поздно.

Движимый силой инерции, трамвай налетел на чудаковатого старика и отбросил его в сторону, словно человек, отбрасывающий ненужную бумажку…

Старик был еще жив, когда вокруг собралась толпа любопытных.

Люди живо обсуждали сенсацию: первая жертва первого в городе трамвая. Должно быть, очень символично. Кто их знает, эти железные машины, может, они самим сатаной ради истребления рода человеческого придуманы…

– Дурной знак, очень дурной, – бормотала старуха в черном платке, с лицом, похожим на старый чернослив.

Кто-то позвал извозчиков, и те разглядывали пострадавшего с вялым любопытством.

– Нищий какой-то, к тому же не жилец, – заметил бородатый, но еще крепкий мужчина. – Ну и куда его везти, а главное, платить-то кто будет?..

Второй извозчик, помоложе, с уставшим серым лицом тяжело работающего и недоедающего человека, наклонившись, пощупал пульс у лежащего на мостовой, точно сломанная кукла, старика.

– Да, не жилец, – подтвердил он диагноз коллеги. – Но что делать? Не оставлять же здесь?.. Ладно уж, отвезу в больницу для бедных. Не заплатит, так, может, Бог воздаст.

– Что-то тебе, Антонио, пока все не воздается, – с сомнением покачал головой бородатый. – Но смотри сам, твое дело. Мне семью кормить…

Когда прозвучало имя Антонио, лежащий на земле старик попытался приоткрыть глаза и слабо застонал.

Извозчик помоложе махнул рукой.

– Помоги перенести, – обратился он к товарищу и направился к своей повозке, чтобы подогнать ее немного поближе.

Уже немолодая лошаденка трясла гривой и упиралась, словно тоже не желая иметь никакого дела с пострадавшим, однако Антонио, ласково шепча ей что-то и нежно похлопывая по шее, все же подвел коляску к раненому, и старика кое-как уложили на скрипучий, пахнущий кожей диван.

Коляска тронулась, а --">