Ирина Леонидовна Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

Ирина Касаткина Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

Часть 1. Ступени юности

Глава 1. Рождение проблемы

Возмущенное чириканье и стук крошечных клювиков в оконное стекло выдернули Настю из сладких объятий Морфея. Она высунула нос из-под одеяла, и его кончик тут же закоченел: в комнате стоял собачий холод, батареи еле грели. Выбираться из теплой постели в этот ледник было просто преступлением перед собственной личностью. Но куда деваться – жизнь заставляла.

Настины внутренние часы показывали, что можно пока не торопиться: сегодня первого урока не будет, биологичка заболела. Поваляюсь еще немножко, решила девочка, птахи пусть подождут, не баре. Нет, как на улице плюс, так батареи жарят – не прикоснешься, а как мороз, так они еле теплые. Совести нет у этих коммунальщиков – за что им только «зряплату» дают.

Но настойчивый писк и стук в окно не прекращались. Проклиная мысленно все птичье племя, Настя стащила со спинки стула свитер. Натянув его под одеялом, подождала, пока свитер согреется, – и только тогда рискнула выбраться наружу. Градусник за окном показывал минус двадцать. Настя представила тщедушные птичьи тельца на лютом морозе, спасти которые могла только еда, и, устыдившись, заторопилась на кухню. Нащипав от батона полную горсть крошек, ловко высыпала их в форточку, – крошки аккуратно легли на прикрепленную снаружи дощечку. Обрадованные пернатые дружно накинулись на угощение.

Среди мелькающих головок Настя снова заметила яркую шапочку незнакомой птички, – худышка уже несколько дней подряд прилетала к окну в компании зобастых воробьев. Подсыпав еще крошек, Настя целую минуту любовалась ее желто-синим нарядом, – осмелевшие птахи не улетали, хотя Настин нос плотно прилип к оконному стеклу. Наверно, синица, думала девочка, – холодрыга загнала и их в город. Недавно сорока сидела на балконе, а сегодня опять эта пичуга. Кажется, они сало любят. Сала у нее не было, поэтому она мелко-мелко порезала кусочек любительской колбасы. Но пернатые от такого угощения обиженно отказались. Дружно вспорхнув, они расселись на ближней ветке и принялись по-птичьи браниться.

– Настасья, прекрати кормить птиц, они мне все окно загадили, – послышалась снизу.

– Алевтина Петровна, закройте окно, простудитесь! – весело крикнула Настя в форточку. – С утра ругаться вредно: весь день не задастся.

– Я те поговорю, поговорю! – обозлилась соседка. – Больно умная стала! Вот заставлю стекла отмывать от помета, тогда узнаешь!

– Да как он на ваши окна попадает, он же вниз падает, а не в бок, – парировала Настя, закрывая форточку. И сейчас же перс Федор принялся остервенело драть дверь, требуя свою порцию внимания.

– Что ж это такое! – возмутилась девочка. – Всех обслужи, – а когда собой заниматься? Сама поесть не успею.

– Пр-равильно! – промурчал Федор, торопливо лакая молоко. – Приручила – кор-рми!

– Лопай и помалкивай, а то больше ничего не получишь. – Настя почистила Федору сосиску, подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение. Отражение было так себе: не выспавшаяся физиономия и патлы дыбом.

Ох, и видик, огорчилась девочка, пытаясь расчесать непослушную шевелюру. Просто взрыв на макаронной фабрике. А чего это я нынче в миноре?

Она покопалась в себе и тотчас вспомнила: сегодня же министерская контрольная по физике. Памятуя о прошлогоднем провале девятиклассников на выпускных экзаменах, органы образования решили заранее подстраховаться, устроив проверку знаний перед новогодними каникулами. Мол, лучше пусть все лодыри получат пары в первом полугодии, чем краснеть летом. Может, хоть во втором за ум возьмутся.

– А чего, собственно, я нервничаю? – спросила себя Настя. – В задачах вроде соображаю – по четвертной отлично. Даже если напишу на четверку, Лизавета все равно пятак в полугодии поставит, – она меня любит. А хуже не напишу в любом случае – уж если я не решу, то кто из наших решит?

И чтобы окончательно успокоиться, она села в кресло, закрыла глаза и принялась внушать себе, что с контрольной справится, обязательно справится, не может быть, чтоб не справилась. Так она сидела и балдела, забыв о времени, пока прыгнувший на колени Федор не вернул ее к действительности. Бросив взгляд на часы, Настя пришла в ужас: до звонка оставалось двадцать --">