Эвелина Николаевна Пиженко - Единственный

Эвелина Николаевна Пиженко Единственный

…Он не достал для неё ни одной звезды.

Он не построил ей мост, не возвёл дворец…

Глава 1

— Мама, не смей этого делать, слышишь?! — молодая женщина лет тридцати, среднего роста, с золотисто-русыми волосами, рассыпавшимися по плечам, тщетно пыталась схватить за руку свою мать.

Скорбно сдвинув брови на моложавом, всё ещё красивом лице, та металась по комнате в поисках то ли одежды, то ли сумочки — в нахлынувшем на неё отчаянии она никак не могла сообразить, что является предметом её поисков… По виду женщины можно было предположить, что ей просто необходимо сейчас куда-то бежать… бежать, несмотря на протесты дочери. Её можно было бы посчитать крайне взволнованной, но печать настоящего горя, отразившаяся на лице, никак не соответствовала даже очень крайнему волнению.

— Я должна!.. — резким жестом руки отметая все возможные предостережения, пятидесятидвухлетняя женщина выбежала в прихожую и схватила с вешалки воздушный бледно-розовый шарф, — Я должна, Эля, понимаешь?.. я просто обязана это видеть!..

— Мама… — выйдя следом, Элина мягко попыталась забрать шарфик из рук матери, — тебе не нужно туда идти… Слышишь?.. Не-нуж-но!

— Нет, ты меня не понимаешь!.. — та резко обернулась к дочери, — Я хочу посмотреть ему в глаза!.. Нет!.. Пусть он посмотрит мне в глаза!.. Пусть он посмотрит, и скажет!..

— Ну, что он тебе скажет?.. — молодая женщина устало смотрела на мать, — Ничего хорошего он тебе сейчас не скажет…

— Нет… пусть он скажет… — подбородок задрожал, и давно просившиеся слёзы градом покатились из уголка подкрашенных чёрным карандашом век по слегка нарумяненным щекам, — Пусть он скажет, за что он так со мной?..

— Мамочка… — сама едва сдерживая слёзы, дочь крепко обняла мать, — Ну, успокойся… Не рви сердце… Ну, мамочка…

— Тридцать пять лет… — уткнувшись дочери в плечо, женщина зашлась в рыданиях, — перечеркнуть все наши тридцать пять лет… ради какой-то…

— Мамочка… — шмыгая носом, Элина гладила мать по голове, — Не надо…

— А я не представляю!.. — неожиданно отстранившись, та лихорадочно ловила взгляд дочери, — Эля, я не представляю, как он сейчас объяснит всё нашим друзьям?! Он же не мог не пригласить на свой юбилей наших старых друзей!.. И Аркадий с Инной… и Егор со Светланой… А Володя?! Вот придут они сейчас в ресторан… И — что?! Что он им скажет?! Как он будет представлять эту… эту потаскушку… Ну, как?! Да они сразу развернутся и уйдут!.. Эля, как ты думаешь:?! Уйдут ведь?!

— Не знаю, мам… — Элина медленно покачала головой, — не знаю… Единственное, что я знаю, это то, что тебе не нужно сейчас туда идти.

Кое-как уговорив мать вернуться в комнату, Элина усадила ту на диван и заботливо укрыла мягким, пушистым пледом. Порыв угас, и женщину начал трясти мелкий нервный озноб. Выйдя на кухню, Элина открыла боковой навесной шкафчик, где хранились лекарства и, выбрав нужный пузырёк, накапала в чистый стакан двадцать капель валокордина. Разбавив капли водой, вернулась к матери и заставила выпить.

— Знаешь, я вот сейчас подумала… — подняв на дочь покрасневшие от слёз глаза, мать заговорила уже более спокойным голосом, — Он ведь не ушёл бы!.. папа бы не ушёл… Это всё она!..

— Какая теперь разница? — присев на корточки, Элина положила руки на колени матери — локти приятно утонули в мягком, шелковистом ворсе пледа, — Ты, главное, успокойся…

— Нет-нет!.. — кивая в подтверждение своих слов, женщина смотрела куда-то вперёд, — Это — она!.. Она ему сказала, что его юбилей и её день рождения они должны отмечать вместе, в этом проклятом ресторане… Я уверена, что так и было! Она настояла, а он… он всегда был слишком уступчивым… Иначе бы он не ушёл. Да!.. Это — она. И он ушёл только поэтому!.. Но он потом всё переосмыслит… да-да… Он переосмыслит, и поймёт…

— Мама… — Элина провела рукой по крашеным в тёмно-каштановый цвет волосам матери, — Не нужно придумывать сценариев… Я хочу, чтоб ты знала… Я — с тобой. И Антошка с тобой… И Игорь…

— Да уж… — женщина в ответ горько усмехнулась и прикрыла глаза, — Даже твой Игорь, и тот…

Понимая, в каком состоянии сейчас находится её мать, Элина не стала ничего говорить в ответ на явный намёк. Ирина Германовна не любила своего зятя, и не скрывала этого --">