Анастасия Ильинична Эльберг - Мир между нами (СИ)

Мир между нами

Глава первая

I have to believe that sin

Can make a better man

It’s the mood that I am in

That’s left us back where we began.

«Depeche Mode», «One caress»

Мирквуд, Европа

— Господин Фельдман, вы обещали, что сегодня не будете работать.

Молодая медсестра присела на стул возле кровати и положила на колени принесенные документы. Она смотрела на Адама в упор, но тот не повел и бровью — абзац был не дописан, и это означало только одно: он занят, и никто не вправе ему мешать.

— Нельзя так относиться к своему здоровью, господин Фельдман, — предприняла очередную попытку достучаться до пациента медсестра. — Я не говорю, что вы должны перестать работать. Но вам нужно отдохнуть!

Адам закрыл ноутбук.

— Послушайте, сестра, — сказал он. — Я закончу, а потом мы обсудим все темы на свете.

— Тогда позвольте задать пару вопросов касательно вашего самочувствия. Результаты анализов с вами обсудит доктор.

Адам поднял глаза на медсестру.

— Доктор? — переспросил он. — Тот, что смотрел меня вчера?

— Нет, это был дежурный врач. Вас осмотрит ваш личный доктор. — Медсестра улыбнулась. — Он вам понравится.

— Задавайте свои вопросы. Надеюсь, много времени это не займет. Вы ведь хотите прочитать мой новый роман?

Слабая точка была найдена.

— Конечно, господин Фельдман! И не только я! — Она выдержала паузу и добавила, приняв серьезный вид: — Но если вы не позволите себе отдохнуть хотя бы пару дней, то новую книгу придется отложить, и вашим преданным читателям придется ждать непростительно долго.

Адам нетерпеливо мотнул головой, и медсестра, закивав, склонилась над листами.

— Как давно вы были у врача?

— Не помню, — честно признался Адам и вернулся к рукописи.

— Как часто у вас болит живот?

— Часто, но кровью меня не рвало никогда. До вчерашнего дня.

— Вы когда-нибудь посещали гастроэнтеролога?

— У меня нет ни язвы желудка, ни гастрита, если вы об этом.

Медсестра зашелестела документами.

— Как вы себя чувствовали в последнее время, господин Фельдман? Слабость, перепады давления, сонливость, снижение работоспособности? Что-то, что могло бы заставить вас обратиться к врачу?

— Я не пойду к врачу, даже если мне приставят пистолет к виску.

Медсестра отложила документы и достала из кармана халата пейджер.

— А вот и доктор, — сказала она, и на ее лицо вернулась прежняя улыбка — немного рассеянная и смущенная. — Как раз вовремя.

Адам ожидал увидеть пожилого джентльмена в очках, на худой конец — привлекательную женщину чуть за сорок. Но доктор оказался высоким голубоглазым брюнетом, судя по всему, не так давно отпраздновавшим двадцать пятый день рождения. Брюнет был одет в брюки классического покроя с идеально отглаженной «стрелкой» и голубую, под цвет глаз, шелковую рубашку, которую Адам надел бы разве что в театр. Он походил на богатого студента, сделавшего одолжение своему профессору и пришедшему на пару часов практики.

— Благодарю вас, Мари, вы свободны, — обратился доктор к медсестре.

— Я закончила обход, доктор.

Щеки Мари залились румянцем.

— До конца вашей смены осталось полтора часа?

— Да, доктор.

Брюнет с улыбкой кивнул ей.

— Подождите меня в кабинете. Вы устали. Выпейте кофе.

Адам проводил взглядом медсестру.

— Доктор Вивиан Мори, — представился врач.

Если житель Мирквуда ни разу не слышал о докторе Мори, значит, газеты он не читает. Один из самых молодых профессоров городского университета, автор нескольких книг и десятков научных работ. Адам видел его фотографии в газетах. Особенно хорошо он помнил статью о благотворительной поездке в Ливан: врач собрал небольшую команду коллег и финансировал поездку от первого до последнего цента.

Доктор Мори занял стул, на котором несколько минут назад сидела медсестра. Адам отметил, что походка у врача очень легкая — создавалось впечатление, будто Вивиан не прикасается к земле. Слишком женственная для мужчины. В облике врача сквозило что-то аристократичное и тонкое, и это ему не нравилось.

— Для начала отвечу на часто задаваемые вопросы, — продолжил доктор Мори, положив ногу на ногу — еще один жест, который Адам терпеть не мог. — Я на самом деле доктор медицины, и специализации у меня две: психоанализ и онкология. Мне тридцать три года, и я уже давно не студент. Что до походки — я больше --">